детях, оставшихся дома; ей надо было помнить об интересах семьи. Ребенок-инвалид, которому требуется постоянный уход, поставит их выживание под угрозу. Кто я была такая, чтобы диктовать ей, как поступать? Не было никаких гарантий, что девочка не умрет от голода или обезвоживания через пару-тройку дней.
Местные акушерки сильно разволновались. Вот придет белая женщина, думали они, и все расставит по местам: скажет матери, что та должна любой ценой бороться за ребенка. Но я не могла этого сделать. Я и понятия не имела, через что день за днем проходит эта мать, просто чтобы выжить. Я сказала ей позаботиться о ребенке, насколько будет возможно, хотя прекрасно понимала, что она собирается позволить малышке умереть, а потом отпустила домой.
На тот момент мое решение казалось мне наиболее разумным. До сих пор не знаю, как все-таки правильно было бы поступить.
5
Эскалация
По пятницам я отправляла кого-нибудь из наших местных сотрудников на рынок купить козу. За живую козу просили семь австралийских долларов; дальше покупатель ее забивал и доставлял в общежитие. Мы брали себе ребра и обе ноги, а покупателю доставались копыта, требуха и кожа, которую обычно высушивали и использовали на колыбели для младенцев. Отправляясь работать в поле, мать подвешивала эту колыбель поблизости на дереве.
Каждую пятницу я разводила в яме костер, мариновала козлятину, а потом жарила ее на углях. Я посиживала возле огня, грызя чипсы и запивая их колой, пока готовилось мясо. Мне казалось, что еженедельное барбекю – отличная возможность весело провести время, но остальная часть команды относилась к нему без восторга. Они не понимали, с какой стати торчать у импровизированного гриля на 35° жаре, поэтому предпочитали поваляться у себя в комнатах, пока я делала всю работу. Мясо все ели с удовольствием, но утруждаться ради него никто не хотел.
Как-то раз наш главный поставщик, местный житель по имени Джулиан, явился ко мне каяться. Он отворачивал голову и не решался взглянуть мне в глаза.
– Мы больше не будем покупать вам коз, Аманда, уж простите.
– Ничего страшного. Но почему?
– Парни вас обманывают. Я решил положить этому конец. Вы им даете денег на хорошую козу, а они вам оставляют одни кости.
– О, понятно!
Я едва удержалась, чтобы не расхохотаться. Пришлось объяснить Джулиану, что мы сами не хотим есть копыта и требуху, а поскольку забивать коз мне не нравится, и они берут это на себя, сделка получается справедливой. Для Джулиана это стало настоящим откровением. Он тут же выдвинул встречное предложение. Раз уж мы отказываемся от «самого вкусного», надо бы распределять его по справедливости. Так в Йироле было положено начало соревнований на звание «лучшего работника недели».
В другую пятницу сотрудник из местных привел в общежитие козу, только что с рынка, у которой подозрительно выпячивался живот. То, что коза беременна, было видно невооруженным глазом.
