не впускал больше. Я именно тот, кто вам нужен.
Женщина не посторонилась. Она была ниже Комбата, поэтому он ткнулся голой грудью ей в лицо. Она продолжала стоять так, глядя на него снизу вверх.
– Позвоните, – повторил он и повёл плечами, щекоча её губы своим волосом на груди.
– Да. Не надо, чтобы нам мешали, – наконец, произнесла она.
Постукивая каблуками, женщина прошла в глубину прихожей, и маленький неясный светильник у чёрного зеркального провала загорелся сам. Женщина набрала номер и заговорила с консьержем. Комбат терпеливо ждал, рассматривая её, потом произнёс:
– Я из «Последней обители».
– А мне монопенисно, – сказала женщина. – Главное, чтобы вы похоронили моего мужа по высшему разряду.
Тут светильник у зеркала погас, тоже сам. Женщина не шевельнулась, она стояла в темноте и молчала. Комбат махнул рукой, а когда светильник опять загорелся, нашёл в мокром комке своей одежды футболку и напялил её, морщась и тихо ругая дождь последними словами.
Потом он спросил, уточняя:
– Значит, вам надо похоронить мужа.
– Да, хотелось бы, – подтвердила женщина.
– Только его одного? – ещё раз уточнил он.
– Да, – подтвердила она снова и спросила: – Какие у вас расценки?
– Вам же по высшему разряду? – напомнил он её же слова. – Могу предложить гробы итальянские, полированные. Эксклюзивного качества. Четыре позолоченные ручки со стразами, внутренняя обивка. Дерево – или красное, или дуб. На выбор.
– Гроб можно выбрать? – оживилась женщина.
– Да, естественно. Вы какие обычно предпочитаете? – спросил он и добавил: – Гробы отечественного производства будут дешевле, конечно.
Женщина задумалась.
– Надо спросить, – наконец, произнесла она и шевельнулась. – Пойдёмте.
Она прошла по коридору и толкнула какую-то дверь. Неожиданно Комбата оглушил звук работающего телевизора: шёл футбольный матч, трибуны ревели, комментатор орал отчаянно. Комбат шагнул за женщиной.
Комната, наверное, гостиная, оказалась большой и почти пустой, в ней стоял только длинный низкий диван – на нём сидел мужчина, возле ног которого выстроилась батарея пивных бутылок. Здесь было чуть светлее, чем в прихожей, но основной свет шёл от огромного телевизора, занимающего изрядную часть стены. Комбат громко, чтобы перекричать комментатора, поздоровался с мужчиной. Тот не повернулся и не ответил, пожирая глазами экран с бегающими футболистами. Женщина подошла к столику, порылась в завале глянцевых журналов и, вытащив из-под них газету, развернула её. Приблизившись к телевизору, она помотала двумя руками газетой по экрану. Комбат смог прочитать в неясном свете газетный заголовок: «Болеем против Спартака».
– Что? – вскричал мужчина, чуть приглушая звук телевизора пультом: он уставился на газету, как заворожённый, ожидая, когда та уберётся с экрана.
– Милый, я вызвала агента из похоронного
