свинца, угля, химическое производство, мельницы, скотоводство, товарообмен, приусадебное хозяйство.
Транспорт
Лошади, экипажи, речные баржи, воздушные шары. Никаких автомобилей и самолетов.
Архитектура
Государственная – барокко. Церковная – романский или византийский стиль. Гражданская – английский или американский колониальный стиль xviii века.
Домашняя мебель и утварь
Викторианская, кроме кухни и ванных комнат, оборудованных по последнему слову современной техники.
Официальная форма одежды
Парижская мода 1830–1840 годов.
Источники информации
Сплетни. Техническая и образовательная периодика. Газеты исключаются.
Общественные статуи
Знаменитые покойники.
Общественная жизнь
Церковные шествия, духовые оркестры, опера, классический балет. Кино, радио и телевидение отсутствуют.
Если бы я решился записать имена поэтов и прозаиков, которым я действительно благодарен, без чьих произведений моя жизнь была бы беднее, их перечень занял бы несколько страниц.
Но, когда я пытаюсь вспомнить критиков, которым я не менее признателен, я насчитываю лишь тридцать четыре имени. Из них двенадцать – немцы и только двое – французы. Можно ли это считать моим сознательным пристрастием? Да, можно.
Если хороших литературных критиков, в самом деле, меньше, чем хороших поэтов и прозаиков, то по причине нашего природного эгоизма. Поэт, как и прозаик, учится смиренному отношению к предмету своего творчества, то есть к жизни. Критик должен смиренно относиться к авторам, то есть к таким же, как он, людям. Подобного рода самоуничижение дается куда труднее. Значительно легче объявить: “Жизнь сложнее, чем то, что я могу о ней сказать”, нежели признаться: “Произведение г-на N сложнее, чем то, что я могу сказать о нем”.
Многие люди настолько умны, что не пишут книги, не имея к тому призвания, но вместе с тем не становятся критиками.
Писатель бывает глупым, но не настолько, как думают о нем иные критики. Я имею в виду тех, кто, ругая произведение или отрывок, не подозревают о том, что автор давно предвидел каждое их слово.
В чем задача критика? Как я понимаю, он способен оказать мне следующие услуги:
1. Познакомить меня с неизвестным автором или книгой.
2. Убедить меня в том, что я недооценил автора или книгу, поскольку ознакомился с ними недостаточно внимательно.
3. Показать взаимосвязь между данной книгой и произведениями других времен и культур, которую я мог не заметить, так как многого не знаю и никогда не узнаю.
4. Предложить свое “прочтение”, которое поможет мне лучше понять произведение.
5. Осветить некоторые стороны того, что мы называем “мастерством”.
6. Рассмотреть отношение искусства к жизни, науке, экономике, этике, религии и т. д.
Первые три пункта предполагают наличие знаний. Но образованный человек вовсе не тот, кто обладает обширными познаниями:
