Чтение. Письмо. Эссе о литературе. Уистен Оден

      This singing bird had gone with him…

      Читая этот отрывок, хочется воскликнуть: “Да он не умеет писать по-английски!” Чего не скажешь об Ариэле: когда он не может, он и не пишет. Ошибки Просперо хуже, чем грамматические или стилистические. Он желает сообщить читателю правду, и в случае неудачи из-под пера его выходит нечто худшее, чем банальность. Читатель слышит в таком стихотворении фальшь. Он не спрашивает, зачем поэт написал его. Он восклицает:

      “Лучше бы такие стихи вообще не появлялись”.

      И в теории, и на практике Фрост следует за Просперо. В предисловии к “Избранным стихотворениям” он пишет:

      “Звук – это золотой слиток в груде руды. Извлечем звук, отбросим все лишнее. Обнаружим, что цель поэзии в данном случае – заставить звучать все стихи по-разному, но средств для этого – гласных, согласных, пунктуации, синтаксиса, слов, предложений и размеров – явно не хватает. Необходим контекст: значение, содержание… Мы снова возвращаемся к поэзии, то есть к искусству, которое нам что-то сообщает, глубокое или неглубокое. Глубокое, основанное на большем опыте, конечно лучше… Стихотворение начинается с восхищения и завершается мудростью, просветлением жизни – не обязательно великим, которое создает культы и секты, но тем, на которое можно мгновенно опереться, когда нас охватывает смятение”.

      Профессор Льюис определил бы стиль Фроста как “прекрасно однообразный” с большой буквы. Его спокойная и рассудительная интонация близка к разговорной, и мне трудно назвать кого-либо из современных поэтов, за исключением Кавафиса, кто писал бы столь же просто. Фрост редко использует метафоры. В его поэзии (если взять ее целиком, со всеми литературными и историческими аллюзиями) нет ничего такого, что было бы непонятно пятнадцатилетнему подростку. И все же в этой простой речи ему удается передать всевозможные оттенки переживаний и опыта.