компанию наркоманов и свингеров? Поддержать беседу стройняшек о вредоносном воздействии на кожу ультрафиолета? О деморализованном китайце и влюбленной парочке речи нет – остается одна Елизавета.
Все верно – если не учитывать наличие трех абсолютно свободных столиков.
И чего ей только надо, грымзе?
Поговорить.
Это стало понятно, как только старуха поставила на стол чашку с кофе и принялась беззастенчиво пялиться на Елизавету.
– Нуте-с, как поживаете, дорогая моя девочка? – спросила она.
Не твое собачье дело, как я поживаю, мысленно огрызнулась про себя Елизавета, но вслух сказала:
– Хорошо. Я поживаю хорошо. А вы?
– Вас это действительно интересует?
– Конечно. Я люблю людей и всегда живо интересуюсь, как они поживают, – выдав на-гора чудовищную ложь, Елизавета с почтением воззрилась на старуху.
– А знаете, я так и поняла. Как вас увидела – сразу подумала про себя: вот чудное создание! И лицо у вас доброе, лучистое. Сейчас таких лиц почти не встретишь. И вдвойне радостно, что вы совсем юная… Молодежь сейчас отвратительная, наглая, циничная – совсем не та, что была раньше…
– Молодежь – она разная, поверьте.
– Но по большей части – неприятная. Вкусное пирожное?
Резкий переход от молодежи к кондитерским изделиям удивил Елизавету:
– Это не пирожное, это торт. «Наполеон». Я еще не пробовала.
– «Наполеон», чудо! Я его тоже не пробовала – лет двадцать как. С трудом на хлебушек наскребаю… Вот вы спросили – как я поживаю. Плохо, очень плохо. Какая может быть жизнь у пенсионера? Хоть бы сдохнуть скорее, чтобы закончилось это безобразие!..
Сдохни, кто мешает, опять же мысленно произнесла Елизавета и переключилась на думы о китайце. Лучшее в нем, как и в остальном миллиарде его соотечественников, – внешность, которую не сыдентифицируешь даже под дулом пистолета. Достоверно известно, что у китайцев есть глаза (узкие), нос (плоский), волосы (черные), губы (вполне обычные). Кожа у китайцев отдает желтизной, и знающие люди (антропологи, писатели и те, кто с ними спал) утверждают, что на теле – в отличие от головы – у них почти нет волос. Замени одного китайца другим – европеец и не обнаружит подмены. Все те же знающие люди утверждают, что китайцы также не в состоянии отличить одного европейца от другого. Если это правда, то и несчастному китайцу не разобраться, кто перед ним – Елизавета Гейнзе или Кэтрин Зэта-Джонс. Следовательно – Елизавета и есть Кэтрин в глазах китайца. А кто из мужчин в здравом уме и трезвой памяти откажется от красотки Кэтрин?
Никто.
Вот и получается, что китаец легко, как дважды два, мог бы увлечься Елизаветой. А сама Елизавета – в состоянии ли она полюбить китайца?
Все может быть.
Она не расистка и даже знает
