вообще – в Гонконг. Она видела несколько телевизионных сюжетов, посвященных Гонконгу: это впечатляет. Чем Елизавета будет заниматься в Гонконге? Какая разница чем – любить своего китайца. Она еще никого не любила (имеется в виду юноша, мужчина), но чувствует в себе громадный потенциал.
– …Вы замечательно слушаете, детка! У меня непроизвольно складывается впечатление, что я разговариваю с близким человеком, старинным добрым другом…
Когда же ты сольешься, старая кикимора?
– Простите, я не предложила сразу… Угощайтесь тортиком…
– А можно?
– Конечно. Я к нему даже не прикасалась.
– Вот спасибо! У вас не сердечко, а бриллиант чистейшей воды!.. Как, должно быть, счастливы родители, воспитавшие такую замечательную дочь!
Ровно минуту Елизавета выслушивала панегирики в свою честь, настолько витиеватые и траченные молью, что к каждому слову непроизвольно хотелось пришпандорить давно вышедший из употребления «ять». После чего старуха придвинула к себе блюдце с «наполеоном» и принялась орудовать ложкой.
– Приятного аппетита, – только и смогла выговорить Елизавета, с тоской наблюдая, как чудесный тортик исчезает в пасти ее визави.
Тортик – еще полбеды. Хрен бы с ним, с тортиком. Но вместе с кремом и ванильной прослойкой безвозвратно исчез и китаец: старуха так заморочила голову несчастной Елизавете, что она даже не заметила, как соплеменник Ли Бо и Конфуция расплатился и ушел.
Ей никогда не жить в Гонконге – вот жалость!
А она уже готова была полюбить все китайское, ведь (справедливости ради) китайцы выпускают не только кукол Барби с формальдегидными внутренностями, но и вполне сносные компьютеры, МР3-плееры и микроволновки.
– Вы почему-то опечалились, – старуха, закинув последние крошки в рот, снова вернулась к светской беседе.
– Нет-нет, все в порядке.
– Проблемы личного свойства?
– Нет никаких проблем.
– Поссорились с предметом своих девичьих грез?
– С чем, простите?
– С молодым человеком. Кавалером.
– Вообще-то у меня нет кавалера, – непонятно почему разоткровенничалась Елизавета.
– Не может быть! – Старуха театрально всплеснула руками. – У такой красавицы – и нет воздыхателей? Ни за что не поверю! Вы, наверное, особенно к ним строги? Предъявляете, так сказать, повышенные требования?
– Есть немного. – Очередная бессмысленная ложь.
– И это правильно. Девушка, молодая женщина должна блюсти себя. И тем желаннее, тем весомее будет приз, который она получит. Вы не расплатитесь за мой кофе?
Старуха назвала ее красавицей – в переложении на нынешний валютный курс это стоило не одной чашки кофе, а как минимум чашки кофе, клубнично-ванильного мороженого
