комнату. – Видите, как запаршивел? Все от теоретической работы. Она требует уединения, погружения. Ну а после сверну на проторенную дорогу фармацевтики, изобрету еще один вид таблеток, которые помогают не спать, не есть, а бежать и уничтожать. Авторские права у меня отнимут, препарат засекретят, поставят на службу армии. – Он вздохнул. – Как видите, мне не требуется быть медиумом, чтобы знать свое будущее.
– А может, вы уже таблетки изобрели и теперь испытываете их на неповинных людях? Например, держите подопытных в подвале?
– Да, и крысиным ядом травлю младенцев, – задумчиво протянул Хински. – Это ведь вам не алхимическая лаборатория в средневековой Праге. Иногда мне жаль, что прошли те золотые времена. Сейчас, моя дорогая, все сложнее. Чтобы перейти от теории к практике, нужно кому-нибудь запродаться с потрохами. Реактивы в супермаркетах не продаются. За ними строжайший контроль. Каждый миллиграмм активного вещества на учете. Да-с. Без оборудованной лаборатории с электронным микроскопом – вошь ты помойная, а не ученый. Без дотаций и средств… тьфу… – плюнул на пол и растер ногой.
– Ну вот же медиум и говорит, что задание вы получили от члена ордена Красной Розы, а это очень богатый орден, – ввернула Сакович.
– Да нет такого ордена! – пристукнул кулаком по пыльной обивке Хински. – Что вы мне все талдычите о красных розах? Влюбились в меня, что ли? Я вам о деле, а вы «розы, розы», – передразнил он. – Говорю же, как тяжело живется человеку современной науки, настоящему художнику… Но нет, про это вы писать, разумеется, не хотите. Вам подавай тайный орден, ритуальные убийства, омовения в человеческой крови, черные алтари, кровавые мессы! Демонов! Да вы больны, уважаемая! Вы одержимы своей идеей и не хотите правды различать! А знаете, где одержимым место? Знаете? – Хински вскочил, он кричал, размахивал руками и с каждым воплем все ближе и ближе подскакивал к журналистке: – Знаете?
«Вас бы туда, доктор, как главного одержимца», – подумала Сакович, стирая рукой брызги докторской слюны с лица.
– Жаль, что расстроила вас. Но я всего лишь проверяю версию.
– Версию-перверсию, – кривлялся Хински. – Катитесь-ка вон, уважаемая! Душу вы мне изгадили своими выдумками.
И, только выставив незваную гостью за порог, он чуть успокоился, хотя еще долго дергал занавески в разных комнатах, проверяя, не бродит ли Сакович вокруг дома. «Прознала, гадина, – сокрушался Хински. – И как эти писаки умудряются все вынюхивать своими длинными носами?» Ведь в гостевом домике флорентийской виллы доктор Хински засел вовсе не случайно, он ждал появления здесь лилу – демона в человеческом обличье, встречу с которым пообещал ему Ашер Гильяно.
Адвокат Антонио арад Аменти был раздражен – в нем все клокотало, как в кипящем котле, однако внешне абсолютно спокоен, что считалось частью профессионального облика. Его подняли с постели, и ладно бы просто разбудили, так ведь оторвали от женщины, роскошной аргентинки Малены, танцовщицы
