для нашей родины. Вместо того, чтобы общими силами устремиться на врага, мы ввергаемся в братоубийственную войну. Одно несомненно: кто бы ни вышел победителем в этой брани, Россия останется побежденною, а плодами этой победы воспользуется третий, который, прорвав Рижские ворота, победоносно и торжествующе шествует ныне по исконным русским землям, чтобы захватить северную нашу столицу, а затем – поработить всю нашу страну. Наш Собор не политическое учреждение. Тут не должно быть никакого разделения на политические партии. Мы все принадлежим к одной, так сказать, партии Христа. Но любить родину, – это не значит принадлежать к какой-либо партии. Любовь к родине – это общая наша священная обязанность. Родина наша переживает ныне страшные моменты. О том, как помочь ей, желательно выслушать мнение Собора».
И полился обильный поток страстных речей. Большинство ораторов было против Правительства и за сочувствие генералу Корнилову, который является-де воплотителем [чаяний] исстрадавшейся русской души о необходимости твердой власти, независимо от того или иного строя. Меньшинство и представители фронта считали Корнилова изменником и заслуживающим смертной казни, которую он же и восстановил. Иные предостерегали Собор, что он стал на зыбкую почву политики, которая может повести его к закрытию. С этим я лично совершенно согласен. Соборная палата походила в это время на политический митинг. Я еще кое-как сдерживал страсти и шум. Но Председатель, при своей мягкости, был бессилен, так что за подписью тридцати был подан протест против его бездействия в установлении порядка с применением существующих на этот предмет в Уставе мер. После больших усилий были выработаны особою комиссиею проект телеграммы Керенскому и постановление Собора. То и другое, особенно телеграмма, бесцветны, так как старались избежать политики. Но все-таки можно догадаться, на чьей стороне симпатии Собора.
Сегодня – 31-го в пять часов было предварительное заседание Издательского отдела, председателем которого я был избран. Но по всей вероятности, я откажусь, если завтра изберут меня председателем Отдела о правовом положении Церкви в государстве, председателем которого я состоял в Предсоборном совете*.
Пятница. 1-е сентября. Заседание Отдела о правовом положении Церкви, и я опять единогласно избран председателем. Так как в двух отделах нельзя председательствовать, то я отказываюсь от председательства в Издательском Комитете. С шести до половины десятого вечера было епископское совещание у Московского митрополита. На совещании присутствовал и бывший Московский митрополит Макарий, претензии которого ныне и разбирались. Считая себя насильно уволенным на покой, он требовал возвращения себе Московской митрополии, или в крайнем случае священно-архимандритства в Троицкой лавре. Митрополит Тихон в категорической форме заявил, что эти просьбы его никак не могут быть удовлетворены. А увольнение на покой было совершенно добровольно, и он тогда
