блеском: возможно, когда-то эта нить была золотой.
В 1931 году Морис написал аббату соседнего монастыря, что хочет стать монахом. Обитель, возведенная на вершине перевала Гран-Сен-Бернар, столетиями давала приют паломникам. Морис не смог объяснить свой душевный порыв. Он писал, что хочет уйти от мира и «избавиться от самого себя».
Юношу приняли. В августе он отправился в свой новый дом. Школьную форму сменила черная мантия, ныне висевшая в углу музея – ветхая, выцветшая, древняя. Здесь были снимки, сделанные в то время, когда Морис был в монастыре. Один понравился мне больше всех: девять послушников отправились в поход и позировали, изображая оркестр – в фартуках, солнечных очках, крагах и матерчатых кепках, превратив снаряжение в импровизированные инструменты. Один играл на скрипке-сковородке, другой бил в котелок-барабан, третий поднес к губам палаточный колышек, притворившись, что это флейта. Морис стоял позади и держал в руках флаг.
В других шкафчиках были еще реликвии: чаша для причащения, требник и трубка-бент. Были и еще фотографии: улыбчивый мальчик вырос в сурового мужчину с острыми скулами. Тексты с панелей рассказывали, как швейцарский пастух стал проповедником Евангелия в Тибете – но эта часть истории могла подождать. Пришло время последовать за Морисом Торне на Гран-Сен-Бернар.
Снаружи валил снег и порывисто дул ветер. Я стоял в церковных воротах, решая, куда повернуть. Слева была дорога на перевал, справа – автобусная остановка к тоннелю. Два часа – и буду гулять по итальянским холмам…
Я посмотрел на юг. Там, вдалеке, тучи разошлись, и на гребне сиял яркий снег. Я подтянул лямки рюкзака и зашагал навстречу небу.
Я поднимался все выше. Погода наладилась, лес измельчал, и наконец на склонах остались лишь несколько деревьев, торчавших, точно занозы на бледной коже. Все казалось ослепительно чистым, до рези в глазах. 1346 метров – Лидд, одинокая деревушка. 1632 метра. Бур-Сен-Пьер, каменные дома. Почти два километра. Бур-Сен-Бернар, пустой ресторан. Дорога кончилась. Частью она зарывалась в тоннель, частью – под снежный холм высотой в несколько этажей. За белым курганом тянулось ущелье с отвесными склонами и названием из дешевых триллеров – Долина смерти. Последний рывок к перевалу Гран-Сен-Бернар.
У входа в тоннель на расчищенном от снега участке припарковалось несколько машин. Рядом с ними надевала лыжи пара в серебристых куртках, Алекс и Франсуаза.
– На перевал? – спросил я.
Алекс кивнул.
– А сколько до него?
– Два часа. Там все нормально. – Он указал наверх, на снежный скат, туда, где кончалась дорога. Пластмассовые треугольные флажки, выставленные через каждые тридцать метров, обозначали путь для лыжников. – Идешь по флажкам, и так до самой вершины!
Я смотрел, как пара заскользила к скату.
– Догоняй! – крикнула Франсуаза.
На вершинах виднелись длинные перистые облака, но день был ясным. Два часа? Конечно,
