вышел из комнаты.
Недолго думая, я бросился трогать и исследовать каждый её участок. Я лизал её гладкие ягодицы и горячо желал снять с себя трусы, усесться ей на лицо, расположить свою мошонку на её алых губах и сладко помастурбировать. Я стоял и пристально глядел на дверной проём, где вот-вот должен показаться мой приятель, а в это время моя рука вовсю исследовала, щипала и выкручивала её бритую промежность. Наконец, раздались приближающиеся шаги, я тут же отдёрнул руку и распрямился.
– Ты что это как притих? – раздражённо буркнул Гена. – Да что-то жалко стало, задумался просто, не знаю – невнятно пробормотал я.
– Пусто… Либо мусора, либо газовщики, да кто угодно! Вынесли всё подчистую!
Мы вышли из спальни, прошагали по коридору и попали в убогую детскую комнату. Облупившийся деревянный пол, чёрные от плесени рамы окон, батареи в заплатах и хомутах. На полу, в маленьком ящике находились сваленные в кучу изношенные игрушки: куклы с оторванными руками и ногами, мишки и кролики со стёртыми мордами. В углу на приколоченной фанерке стояла икона с нарисованным на ней сказочным персонажем, которого все называют «спаситель». На скомканной простыне, с вывернутыми в предсмертных мучениях конечностями и спиной лежал маленький мальчик, и разве он был спасён?
В этот самый момент, пока мы в молчании стояли и смотрели на эту трагическую картину, его дружки незаметно для других ковыряли в носу за партами, курили за школой остатки табака из выброшенных окурков и радовались долгожданному отделению крайней плоти от головки. На смену ему давно уродились другие, те, кто будет также занимать пространство и беспечно разбрасываться временем.
Мы погрузили тела в стандартные по размерам ящики, молодому человеку пришлось слегка подогнуть ноги в коленях. К полудню мы доехали до кладбища, где уже собрались школьные товарищи мальчика, а также немногочисленные соседи. Одна девочка держала в руках дешёвый венок с ленточками, которые трепыхал поднявшийся ветер. Мы вытащили гробы и открыли крышки для того, чтобы солнечный свет в последний раз подарил им немного тепла.
Мальчик в растрёпанном костюмчике пристально смотрел на меня, затем он повернулся и обратился к своей учительнице:
– Марина Александровна, а почему тот дядя всё время улыбается и так часто моргает?
– Тише! – ответила она, – Ему грустно, как и всем нам.
Удивительно, что таких маленьких детей привели на могильник. Из-за истерик и неугомонного плача всё это быстро закончилось. Мы остались вдвоём. Школьники поспешно сели в старый автобус и через минуту исчезли за горизонтом. Гена уже давно начал копать яму, а я всё стоял, пристально разглядывая девку и размышляя: «Почему бы не унести её домой?» Я так бы и стоял вечно, но внезапно прилетевший в висок комок земли отбросил от моего рассудка подобные желания.
– Ну, ты будешь копать
