Он постоянно поддерживал состояние лёгкого опьянения, сохраняя при этом ясный ум. Трезвый мир для Гены давным-давно утратил прежние краски, и лишь через призму алкогольной пелены он ещё мог ухватиться за надежду найти в своём существовании хоть какой-то смысл. У него всегда было хорошее расположение духа и, казалось, что ничего не сможет испортить его.
На второй неделе к нам поступил вызов, который должен был стать для меня одновременно испытанием и посвящением. В одной из пятиэтажек в центре города разлагался пожилой мужчина. Уже было установлено, что смерть настигла его от инфаркта и постоянного недоедания. Погрузив в наш катафалк гроб и крест, мы отправились на место. Гена сел за руль, и поначалу я опасался, что мы сами не доедем живыми с таким водителем, но, как оказалось, он вёл машину весьма уверенно и профессионально.
Мы остановились у подъезда, вытащили гроб и вместе с ним поднялись на нужный этаж.
– Ну что, готов, рядовой? – со смешком спросил Гена.
Он открыл дверь, и как только я переступил порог квартиры, из моего желудка тут же хлынул поток блевотины. Ударивший по мне смрад вытянул из меня мой скудный обед без остатка. Под истерический хохот Гены я в спешке стянул с себя футболку, обтёрся ею и обмотал вокруг лица. Посреди зала в одних трусах лежало иссохшее тело старика. Рот был широко открыт, гнилые и чёрные зубы торчали в разные стороны.
– Так, сначала надо осмотреться, – сказал Гена и приготовил большой пакет. – Всё, что не спёрли органы, медики или соседи достанется нам, усёк?
Пока он рыскал по квартире в поисках добычи, я сидел на кресле и разглядывал покойника, мало-помалу привыкая к жуткому запаху, исходящему от него. Труп нисколько не страшил меня, наоборот, в его образе было что-то загадочно притягательное. Вдруг в зал вбежал большой белый кот и запрыгнул покойнику на живот. Я замахнулся, спугнув его, после чего он отошёл и сел неподалёку. Вернулся Гена и раскрыл передо мной пакет, в котором было два флакона шампуня, несколько бритв, мыло и ещё полным-полно всякой полезной мелочи. Мы поднесли гроб и собрались перекладывать в него тело. Как только мои руки дотронулись до трупа, кот молнией кинулся на меня, я отпрянул, но зверь успел вцепиться в мою руку. Я с трудом отодрал его от себя и бросил в сторону, после чего он упал, тут же вскочил и приготовился к новой атаке. Встав в угол, я выставил ногу перед собой, чтобы кот переключил внимание на неё. Гена сбегал на кухню, откуда вернулся со шваброй и нанёс два размашистых удара по разъярённому животному, после чего оно отступило и выбежало из зала.
– Давай быстрей уже, – раздражённо рявкнул мой товарищ.
На этот раз я подошёл с головы. Когда я приподнял его, тёмная венозная кровь из моей руки закапала на его лицо и потекла вниз, образовав изумительно красивые рубиновые потёки. В машине Гена дал мне аптечку, и я туго перевязал рану.
– Сейчас, – выпалил я, –
