низкого берега реки Москвы в старину представляла собой сырое, мокрое место – настоящее болото, что было связано и с низким уровнем берега, и с частыми наводнениями после сильных дождей и весенних паводков).
Улица Балчуг в Москве ведет свою историю еще с XIV в., со времен правления Дмитрия Донского, когда Москва начала изменять свой облик. Белокаменный Кремль Дмитрия Донского оттеснил посад на современную Красную площадь и дальше к востоку, а движение с него на Ордынку заменилось движением на Пятницкую улицу. От Балчуга в XIV–XVI вв. расходились сразу три дороги, современные Ордынка, Пятницкая и Татарская. На Балчуге изначально велась торговля солодом, хлебом, мясом, лубою (подкорье, исподняя кора дерева, обычно липовый луб шел на кровли (под тес), мочала, а луб с молодых лип – на лыко), что сохранилось в названии примыкающего к Балчугу Лубочного переулка.
Кабак находился в отдаленном Замоскворечье (напротив Кремля, на правом берегу Москва-реки). Царев кабак представлял собой обыкновенный сруб, на крышу которого ставили березы, а чаще всего елку, которые служили опознавательными знаками заведения. Его стены оказались вблизи церкви Святого Георгия в Ендове (В этом названии хранится память о первом московском питейном заведении. По словам выдающегося знатока Москвы М.И. Александровского: «Яндова, ендова – низкая, большая, медная, луженая братина с рыльцем для пива, браги, меду; в ендове подают питья на пирах, она же есть в распивочных и кабаках». Из братины, большого сосуда шаровидной формы, зелье разливали по малым чашам или пили вкруговую на пирах). Выпивку царевым слугам подавали без всякой еды, и даже не было столов, дабы никто не засиживался – осушил чарку и уходи.
Кабак был всегда полон. Видя это, Иван Грозный решил, что из такого заведения, если его сделать доступным для всех, можно извлечь немалые доходы. Около 1555 г. царскими указами была повсеместно запрещена торговля винами в российских корчмах. Вместо них везде вводились царевы кабаки. Вот как описывала Новгородская вторая летопись борьбу с корчемством: «В лето 7079 (1571 г. от Рождества Христова) месяца февраля 23 в пятоке (пятницу) на Масленой недели приехали в Новгород дьяки опришные, Семен Федоров сын Мишин, да Алексей Михайлов Старой да заповедали винщиком не торговати, да и сторожню уставили, на Великом мосту решотки; а поимають винщика с вином или пьяного человека, а ни (и они) велят бити кнутом, да и в воду мечют с Великаго мосту»99.
Немец-опричник царя Ивана Грозного Генрих фон Штаден оставил свидетельство о борьбе с корчемством: «В общей судной избе или на дворе "Земский двор" сидел Иван Долгоруков и Иван Мятлев. Сюда приводились на суд все те, кого пьяными находили и хватали ночью по улицам. Штраф был в 10 алтын (30 коп.), что составляет 30 мариенгрошей или 15 польских грошей. Если где-нибудь в тайных корчмах находили пиво, мед или вино, – все это отбиралось и доставлялось на этот двор. Виновный должен был выплатить тогда установленный штраф в 2 рубля, что составляет 6 талеров,
Полное Собрание русских летописей. СПб., 1841. Т. 3. С. 121–174.
