отчаянно протестовал, а другие люди смотрели на них.
– Этого человека уволокли и повесили как коллаборациониста, – сказал Жан Ги. – Он доносил на друзей и соседей, предлагал укрытие евреям, а затем сдавал их, получая подачки от нацистов.
Глядя на этого человека – ужас на лице, впалые небритые щеки, умоляющий взгляд, растрепанные волосы, помятая одежда, – трудно было не проникнуться к нему сочувствием. Пока ты не начинал задумываться о его жертвах. Мужчинах и женщинах, мальчиках и девочках, которые погибли. Из-за него.
Кобрадор нашел его и преследовал. Как зверя. До самой смерти.
– Его повесил кобрадор? – спросила Рейн-Мари.
– Нет. Только указал на него пальцем, – ответил Жан Ги. – Остальное сделали другие.
Кривым пальцем, подумал Гамаш. Возможно, Рут была права.
– В первые послевоенные годы кобрадоров видели в Испании гораздо чаще, – сказал Жан Ги. – А потом долгое время – ничего.
– Матео говорил, что не смог найти никого, кто бы видел настоящего кобрадора, – припомнил Арман. – Кстати, эти фотографии он тоже не нашел.
– Или искал не слишком тщательно, – заметила Рейн-Мари. – По моему опыту работы в Национальном архиве я знаю, что журналисты-фрилансеры сосредоточены на конкретной теме и работают в плотном графике. Он писал статью о современных кобрадорах. Не о старых.
– Наверное, так и было, – согласился Арман.
– Но кобрадоров несколько раз видели в последнее время. Настоящих кобрадоров, – сказал Бовуар.
– Вроде нашего, – подхватила Рейн-Мари.
Кобрадор из Старого Света переместился в Новый. В их свет. И они почти чувствовали разложение. Гниение. Хотя Гамаш уже начинал сомневаться, от кобрадора ли исходит этот запах. Скорее, от кого-то другого. Поблизости. От того, за кем пришло существо.
– Значит, все это началось в девятнадцатом веке, – сказала Рейн-Мари, снова устремив взгляд на дагеротип. – Интересно почему.
– Non, – возразил Бовуар. – Non, non, non. Не в девятнадцатом, а в четырнадцатом.
– Семьсот лет назад? – удивилась Рейн-Мари.
– Да. У вас где-то был атлас.
Арман подошел к одной из полок в гостиной и достал большой том.
– У побережья Испании, между Испанией и Марокко, есть остров, – сказал Бовуар, листая страницы, пока не нашел нужную. – Он назывался Кобрадор.
Гамаш склонился над атласом:
– Но тут нет такого названия.
– Верно, название изменили. Но в прежние времена его называли именно так. Сюда отправляли жертв чумы. А также прокаженных, сумасшедших, детей, родившихся с отклонениями. Инквизиция высылала сюда подозреваемых в колдовстве. Оказаться на острове Кобрадор считалось страшнее сожжения на костре. По крайней мере, на костре умирали через несколько минут. А этих людей церковь приговаривала к вечным мукам. И здесь, – Жан Ги ткнул пальцем в остров на карте, – был ад.
Гамаш нахмурил брови:
