от испанского острова четырнадцатого века. Далеко от дома.
Стеклянный купол еще больше увеличился, мир кобрадора все рос, его территория увеличивалась, а их – словно ужималась.
– Некоторые из тех, что посильнее, вернулись на материк, – сказал Жан Ги. – Но они были искалечены болезнью, поэтому носили маски и перчатки. И длинные плащи с капюшонами.
– А зачем возвращаться? – спросила Рейн-Мари.
– Ради мести, – ответил Гамаш.
Месть – мощный мотиватор. Нередко берущий верх над здравым смыслом.
– Я тоже так подумал, – сказал Жан Ги, посмотрев на Гамаша. – Но нет. Они стали искать людей, которые изгнали их и прокляли. В основном священников, старших церковных чиновников. Магистратов. Даже принцев. Но как это ни невероятно, найдя их, они им не мстили. Просто преследовали. И это, конечно, не осталось безнаказанным.
– Что произошло? – спросил Гамаш.
– Я думаю, вы знаете. Я думаю, они знали, – ответил Бовуар. Ему не нужно было заглядывать в привезенные им распечатки. Он сомневался, что когда-нибудь сможет забыть прочитанное. – Первых забила до смерти толпа, принявшая этих людей за воплощение черной смерти. Но после гибели одного появлялся другой. Понемногу толпа стала замечать, что люди в черных мантиях и масках никому не приносят вреда. В них даже чувствовалось какое-то достоинство. Они не сопротивлялись. Они просто не сводили глаз с человека, которого преследовали, до тех пор, пока их не убивали.
Гамаш передвинулся в кресле и оглянулся через плечо на деревенский луг.
Такая преданность делу вызывала восхищение. Однако в ней чувствовалось какое-то безумие.
– Священники и власти не могли допустить, чтобы это продолжалось, – добавил Бовуар. – Они догадались, кто эти люди и откуда они появились. На остров Кобрадор отправили солдат, которые убили всех, кого там нашли.
Гамаш сделал резкий вдох. Даже через такое пространство и время он чувствовал их гнев и боль.
– Когда население узнало об этом, обрушился настоящий шквал дерьма, – сказал Бовуар.
Гамаш посмотрел на распечатки, совершенно уверенный, что там это описывается как-то по-другому.
– Фигуры в мантиях стали частью мифологии, – сказал Жан Ги. – Их назвали кобрадорами по названию острова. Но на фоне всего того безобразия, какое тогда творилось в Европе, история с кобрадорами была лишь интермедией. О них вскоре забыли.
– Однако полностью они не исчезли, – заметила Рейн-Мари.
– Non. Похоже, не все выходцы с Кобрадора были убиты. Некоторые избежали смерти. Говорят, что им помогли солдаты, которые не смогли заставить себя подчиниться приказу. Время от времени кобрадоры попадались на глаза людям, в основном в горных деревнях.
– И продолжали преследовать тех, кто совершил что-то ужасное, но остался безнаказанным? – спросил Гамаш.
– Похоже на то.
– И таким образом кобрадоры стали сборщиками долгов.
– Нет, это
