барон в разносах,Косноязычен в похвалах.
Хоть камни старые блистали
В звезде Владимирских улан,
Я на клинке холодной стали
Прочел их новый алькоран.
Будильник бешеный Поставский
Не для владимирцев служил,
Их пыл наш витязь скандинавский
И без Поставы сторожил.
Я ничего не жду плохого,
Но продолжал чтоб полк блистать,
На след предместника лихого
Наследник твердо должен стать.
А вот и сам приказ, «добавлением» к которому явилось стихотворение.
Полковник Барон Маннергейм рапортом от 3-го февраля сего года за № 522 донес мне, что во исполнение моего предписания от того же числа сдал 13-й уланский Владимирский полк во временное командование Полковнику Юрьеву и отбыл к месту нового служения.
Объявляю Полковнику Барону Маннергейму от лица службы глубокую благодарность за безусловно во всех отношениях выдающееся по своим отличным результатам 2-летнее командование полком. Блестящее состояние полка как в строевом, так и в хозяйственном отношениях свидетельствует о правильной работе, требовательности и верном понимании Полковником Бароном Маннергеймом задач по обучению и воспитанию вверенной ему части.
…Не могу не отметить особо постоянной заботливости Полковника Барона Маннергейма о снабжении офицеров кровными верховыми лошадьми, – благодаря чему большинство офицеров полка в настоящее время сидит на чистокровных лошадях…
Начальник дивизии
Генерал-лейтенант
Князь Туманов
копия: с подлинным верно: нач. штаба Полковник Абрамов[121].
Итак, старания Маннергейма оценили: ровно через два года руководства Владимирским полком он получает блестящее назначение – командиром Лейб-гвардии уланского его императорского величества полка, расквартированного в Варшаве. Командование гвардейским полком предполагало звание генерал-майора, каковое Маннергейму и присвоили при вступлении в новую должность.
Следующее посвящение князя написано через год. В приграничной Польше предчувствие надвигающейся войны было особенно сильным, хотя в стихотворении Туманова оно и воплощается в расхожих риторических фигурах…
Сгустились тучи над Варшавой,
Пахнуvло бурей грозовой…
В волшебном блеске, величаво,
Стоит бессменный часовой:
То сквозь зловещие туманы,
Во мгле их серой пелены,
Его Величества уланы
В регальях блещут старины.
Отважный полк на марше к зоне
Исхода первых трех веков,
И в нашем старом
НАФ. Коллекция Маннергейма. К. 81.
Там же.
