мировой войны, свидетельствует о близости, по крайней мере, духовной. Дружба продолжалась и после того, как судьба разлучила их. В письмах можно найти лишь отзвуки романа, на который намекают почти все биографы маршала. Разумеется, в то время и при тех обстоятельствах барон Маннергейм и его высокородная корреспондентка не могли писать о своих чувствах откровеннее. Маннергейм находился на переднем крае фронта, почта работала с перебоями, да и вряд ли эти двое хотели доверить военной цензуре свои сокровенные мысли. Поэтому послания, которыми они начали обмениваться с первых же дней войны, шли с оказией и не всегда доходили. Возможно, что какие-то, самые интимные из них, были уничтожены. Несомненно одно: Маннергейм дорожил этими отношениями, до конца жизни помнил Марию Любомирскую и хранил ее письма.
Итак – началась мировая война. Еще за пару месяцев до того Маннергейм серьезно раздумывал, не оставить ли ему военную службу – настолько донимал его усилившийся ревматизм. Несколько летних недель он пробыл в Висбадене, получая лечебные процедуры и воочию наблюдая, как курортной публикой овладевает военный психоз. 22 июля возвратился в Варшаву. Было уже не до ревматизма: 29 июля объявили мобилизацию.
31 июля 1914 г., пятница. Варшава. …Маннергейм пришел со мной проститься, он готов к походу – довольный, отважный; доволен, что может обнажить свою саблю, и одновременно очень растроган. Он просил меня дать ему напутствие на дорогу. Я сказала, чтобы он уважал старые деревья – незаменимые, которые украшают землю своим обаянием и серьезностью.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
