Что мы за это должны?
– На два пальца джина в каждый опустошенный картридж. Идет?
Я прикинул, получалось около половины бутылки.
«Потянем полбутылки джина?» – спросил я знаками, чтобы узнать мнение не только Паса, но и Молчуньи.
«Потянем», – кивнула она.
– Тогда через три часа в ресторане, – кивнул Долговязый, почему-то избегая говорить на Языке Охотников. – Помочь вам с погрузкой? Эти старые аппараты тяжелее нынешних.
– Если это входит в плату, – съязвил я.
Честно говоря, я был уверен, что отставник откажется от вознаграждения. Полбутылки джина, конечно, не бог весть какая плата за два рабочих скафандра, но мне не нравилось, что затея Паса с торпедой приносит нашей компании все большие убытки.
– Входит, – хохотнул Долговязый, легко подхватывая аппарат. – Давайте наверх. Я буду подавать, а вы тяните.
Мы вытащили снаряжение и уложили его в катер.
– Постарайтесь не попасться начальству, – сказал на прощанье отставник. – А то и мне пистон вставят, и вам сантиметров по двадцать останется.
– Не накаркай, – нахмурился Пас.
Молчунья запустила мотор, и мы отошли от причала. Недоброе ощущение, преследовавшее меня с утра, не рассеялось с приобретением аппаратов, а только усилилось. Я хотел было сказать об этом друзьям, но удержался – на смех поднимут. Шутка с торпедой уже не представлялась мне забавной, как вчера, к тому же меня покинула уверенность, что рыбаки клюнут на муляж и поднимут панику. Но отступать было поздно – очень уж много мы уже наворотили, чтобы бросать затею на полдороге.
«Вдоль берега идти нежелательно, – повернулась к нам Молчунья. – Подозрительно это. Все знают, что мы собирались идти на тунца, а посмотрят – крутимся возле базы. Лучше вы нырнете и под водой двинетесь к берегу, а я отгоню катер подальше, чтобы не маячил у всех на виду».
«Верно», – кивнул я.
Молчунья врубила мотор на полную мощность, и наше суденышко помчалось, прыгая на волнах, к сияющему в солнечных лучах горизонту. Мы с Пасом лихорадочно собирались, чтобы нырнуть раньше, чем отойдем далеко от берега. Не хотелось зря тратить воздух из картриджей на долгое путешествие в зону предполагаемой пропажи торпеды. С незнакомыми аппаратами пришлось повозиться – устаревшие модели сильно отличались от того, с чем нам приходилось работать. Наконец мы вогнали картриджи в гнезда и не без труда облачились в грубый эластид скафандров.
– Тяжелый, барракуда его дери! – попрыгал возле кормы Пас.
– В воде будет легче, – заявил я.
Хотя и мне костюм показался ужасно неудобным, но другого все равно не было. Нацепив на левую руку допотопный глубиномер, я перевалился через борт и плюхнулся в воду. Действительно, стало легче – тело потеряло вес, обретя взамен возможность двигаться во всех трех измерениях почти без всяких усилий. Прозрачно-голубая
