высказали ряд нареканий по работе лаборанта, в частности ее нерасторопности в отношении передачи служебных бумаг в различные инстанции. На что заведующий кафедрой отреагировал следующим образом:
(30) / Сейчас Олеся возьмет бумаги (контактный взгляд, протягивает стопку бумаг, дожидается, пока Олеся подойдет и протянет руку за бумагами) и пойдет с ними в отдел кадров (вкладывает бумаги ей в руки) / прямо сейчас // (из записей устной речи).
В данном случае мы также наблюдаем «плавающий фокус» субъекта действия – очевидно, что действие предвосхищено, навязано и частично выполнено (Олеся не сама взяла бумаги – заведующий ей их вложил буквально в руки) одним субъектом, но языковую маркировку субъекта действия получает другой человек. При этом – те же вербальные маркеры, что и в общении матери с ребенком – формы будущего времени глаголов (возьмет, пойдет), наречие – маркер будущего-настоящего (сейчас), интонационное выделение глагольных форм. Что касается невербального и материально-объектного модусов, то заведующий, назовем его лидером социального взаимодействия, использовал контактный взгляд, а также сформировал ситуацию медиации при помощи материального объекта – стопки бумаг.
В ситуациях использования псевдоагентива говорящий выступает в доминантной коммуникативной роли «лидер, ведущий за собой».
Что касается материнской практики общения «совместный агентив», когда степень активности и самостоятельности субъектов, участвующих во взаимодействии, различна, но в высказывании они маркируются как равноправные агенсы, то она чрезвычайно частотна, притом для нее как раз характерен выход далеко за пределы повседневного общения в сферы деловой или официальной коммуникации. Однако последние две коммуникативные сферы представляются в данном случае вторичными.
Отметим, что если для реализации псевдоагентива характерна социальная ситуация подчинения, то для совместного агентива – ситуация социальной эмпатии, социальной интеграции. Проанализировав многочисленные примеры из Национального корпуса русского языка, мы выделили следующие виды социальной интеграции, объективирующиеся в русской коммуникативной практике (табл. 1.2).
Еще одна разновидность реализации категории субъекта деятельности, отмеченная нами в рамках общения матери с ребенком, – «псевдосовместный агентив» – проявляется и в других сферах общения представителей русской лингвокультуры. Так, например, он был зафиксирован нами в следующей типичной ситуации:
инспектор ДПС останавливает автомобиль, за рулем которого женщина, а в качестве пассажира – ее муж. При этом муж, выходя из машины, начинает диалог с инспектором следующим образом:
(31) / Командир / мы вроде ничего не нарушили? / мы сейчас покажем документы / (жена достает документы и протягивает инспектору) / мы можем ехать? //.
Таблица 1.2
Виды социальной интеграции, объективирующиеся
