Третий подход предполагает рассмотрение возможностей развития системы образования через последовательность образовательных инноваций организационно-структурного и содержательного плана. Сущность четвертого подхода касается уяснения роли образования в развитии субъектов социально-экономической деятельности. Мы считаем целесообразным выделить пятый взгляд на проблему философии образования, который состоит в определения роли образования в аксиологической системе данного человеческого сообщества. В первую очередь такой подход необходим для определения роли образования в социальной системе, учитывая принципиальные различия коллективистского и индивидуалистического обществ, основывающихся на разделении двух проектов наук: метафизического и диалектического50.
В истории философии трудно найти философа, который бы не обращался к проблемам образования. Определенные модели личности человека и образования как механизма ее формирования можно найти в трудах философов, начиная с Конфуция, Сократа, Платона, Фомы Аквинского и до И. Канта, Г.-В.-Ф. Гегеля, К. Маркса, Н.Г. Чернышевского. С.Л. Франка, Дж. Дьюи, Ф. Шлейермахера, М. Шелера, Н. Гартмана и др. Любое перечисление имен и направлений было бы неполным. Вопросы природы образования, его целей, социальных функций, путей, средств и методов его осуществления и развития обсуждаются в философии с древнейших времен. Но меняющиеся интересы общества, государства и личности возвращают к ним внимание исследователей и заставляют искать новые решения вопросов, ставших уже традиционными.
В связи с этим важно учитывать особенности становления образовательной сферы в западноевропейской традиции. Известно, что опасения негативных последствий превращения «галилеевской науки» в основной «инструмент» понимания и практического действия высказывались Ф. Ницше, О. Шпенглером, Э. Гуссерлем. В частности, Э. Гуссерль накануне второй мировой войны, предвидя надвигающуюся катастрофу, непосредственно связывал кризис европейского человечества с новоевропейской рациональностью, сформировавшейся в конце XVI века и XVII веке в виде комплекса дисциплин механико-математического естествознания. Согласно Э. Гуссерлю, «…исключительность, с которой во второй половине XIX века все мировоззрение современного человека стало определяться позитивными науками <…> знаменовала равнодушное отстранение от тех вопросов, которые имеют решающую важность для подлинного человечества <…>. Что может наука сказать о разуме и неразумии, что может она сказать о нас <…>, если история может научить только одному – тому, что все нормы духовного мира. Все когда-либо составляющие опору человека жизненные связи, идеалы и нормы возникают и вновь исчезают <…>, что разум вновь и вновь будет оборачиваться бессмыслицей, а благодеяние – наукой?»51
Причины кризиса «галилеевской науки» и основанного на ней образа жизни европейского человечества Э. Гуссерль усматривает в свойственных механико-математическому естествознанию
Чуринов Н.М. Указ. соч. С. 205–216.
Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. СПб., 2004. С. 20–21.
