нас замолчать. – Что ты хочешь, Тсяпа?
– Молчи. Вы останетесь тут и станете думать, а я уйду. Вы не сможете выйти, стены высокие, а решётки… они открываются и закрываются вместе, это один механизм, но открыть проход можно только с моей стороны. Попробуйте, дотянитесь.
– Выпусти нас, и мы дадим тебе деньги, – предлагал Свобода.
– Я терпеливый. Я знаю, что деньги у тебя, много денег. Я подожду, пока вы тут умрёте, и тогда заберу их. Кстати, крысы голодают и ждут. Не ложитесь спать все разом. Проснётесь без глаз.
Он посмеялся, но не настоящим смехом, и ушёл во тьму.
– Стой! А кто был с зелёными глазами?! – спросил я.
Тсяпа вернулся.
– Какими глазами? Дикарики, я вам байки рассказывал. Тут, кроме крыс, меня и вас, больше никого нет. Ещё, как бы вы ни орали, наверху ничего не слышно.
– Мы видели зелёные глаза, оно высокое и бродит где-то тут. Оно ходит тихо и на свет не выходит, – дед пытался говорить мирно и спокойно. – Тсяпа, у тебя хороший свет. Я понял, ты знаешь, где выйти; у тебя есть свет, а мы можем биться. Выведи нас, а мы в пути защитим тебя. Когда выйдем, мы просто уйдём из этих земель.
– Не интересно, лучше сдохните побыстрее. На ваши деньги куплю у Мамаши лучшее пойло и куплю девку на ночь. Ещё одежду куплю себе, и обувь, и ещё куплю…
В темноте коридора за спиной уродца появились две зелёные точки. Глаза! Они почти под самым потолком, какое оно высокое!…
– Вон они, глаза! – крикнула Арья, указывая пальцем за спину уродца.
Тсяпа от испуга подпрыгнул, уронил устройство на пол и сам упал на задницу.
Трясущимися руками он схватил фонарь, посветил вдаль по коридору. Уже никого не было. Уродец встал, посмотрел на мокрые штаны и лужу под собой. Мы не удержались от смеха, Ратибор и вовсе смеялся так, что не мог вдохнуть.
– Мерзкая ты баба! Смешно тебе? Погоди, не умирай, ты будешь моё, угомонишься и будешь моё, хоть и уродина ты.
Тсяпа, злой, поспешил уйти. Все, кроме Ратибора, прекратили смех и припали к решётке, вглядываясь.
– Оно правда там. Выпусти нас, сам не отобьёшься, – попросила Арья без смеха.
Уродец ответил грязными словами и исчез за поворотом.
Звуки ударов, крик и ругань сменились тяжёлым дыханием. Мокрые от пота, с печальными разбитыми лицами мы разошлись по разным сторонам. Жаркий спор о том, кто виноват, ни к чему не привёл.
Дед, что не участвовал в драке и споре, сидел у дымящего костра, боевым топором раскалывал доску на толстые щепки.
– И что толку? – заговорил дед, когда все стихли. – Битые рожи, вот и всё. Зачем силы тратили? У нас нет еды и воды не много, а мало, всё Ратибор.
– Всё Урумар, он сказал еду в тайнике оставить, – отозвался Ратибор в тёмном углу.
– Какое капризное дитя, дымом плюёшься и только, –
