конце концов все надежды и усилия сосредоточились на том, чтобы получить место преподавателя классических языков в Магдален-колледже[219]. Это была одна из трех вакансий, предлагавшихся в тот год колледжем, и судьба ее решалась в открытом конкурсе – нужно было выдержать серьезный письменный экзамен. 29 сентября Льюис явился на испытание вместе с еще десятью соискателями[220]. Уровень конкурентов его смутил, среди них оказались такие будущие светила, как А. С. Юинг (1899–1973) и Э. Р. Доддс (1893–1979). (Доддс в итоге станет в 1936 году Королевским профессором греческого языка в Оксфордском университете.) Понимая, сколь ничтожны его шансы, Льюис сообщил своему дневнику, что будет действовать «так, словно не получил это место» и будет готовиться к курсу английской литературы[221]. Ждать ответа пришлось до 12 октября, только тогда Льюис узнал, что Магдален-колледж предпочел ему другого кандидата[222]. К тому времени Льюис уже, в полном соответствии с советом своих наставников, с головой погрузился в изучение английской литературы.
Сэр Герберт Уоррен (1853–1930), глава Магдален-колледжа, лично написал Льюису в ноябре, уведомляя его о том, что колледж не предоставил ему места преподавателя классических дисциплин, и в свою очередь дал ему кое-какие объяснения. В тот год Магдален-колледж принял трех новых членов, и, по словам Уоррена, Льюису немного не хватило для того, чтобы попасть в их число – но факт остается фактом, колледж взял на должность преподавателя классических языков другого кандидата:
Боюсь, вы не сумели полностью продемонстрировать свои возможности, какова бы ни была тому причина, и все же вы показали хороший результат и оказались в числе шести человек, особо отмеченных, как полностью соответствующих уровню наших преподавателей и достойных принятия в члены колледжа, однако, к сожалению, вы не попали в число троих отобранных окончательно[223].
В письме Уоррена критика и ободрение сочетаются почти в равных долях, но проницательный читатель сразу увидит здесь утешительный намек: талант у Льюиса есть, только момент оказался неудачным. Вполне вероятно, что ему представится еще одна возможность.
Дневники Льюиса и переписка 1920–1922 года свидетельствуют о личных переживаниях и планах на будущее, в том числе тревогах насчет работы. Если он не сумеет получить место преподавателя классических дисциплин, может быть, выручит философия? Он довольно основательно успел вникнуть в этот предмет за студенческие годы. Озабоченность своим будущим заслоняла от Льюиса другие проблемы, в том числе и серьезные перемены в родной Ирландии. Он до странности редко упоминает грандиозные события 1920–1923 годов, когда Ирландию сотрясали политические конвульсии. Борьба за независимость Ирландии, приобретя за годы Великой войны новую энергию, переросла в 1919 году в открытое насилие. Британцы теряли одну сельскую область Ирландии за другой, контроль над ними переходил к Ирландской республиканской армии (IRA). В «Кровавое воскресенье»
Некоторые биографы предполагают, что речь шла о месте преподавателя философии, но архив Магдален-колледжа однозначно указывает, что это была вакансия «по классическим языкам». См.: Записная книжка главы колледжа (The President’s Notebooks). Vol. 20, fols. 99–100. Magdalen College Oxford: MS PR 2/20.
Список 11 кандидатов см.: President’s Notebook for 1922 (The President’s Notebooks. Vol. 20, fol. 99).
All My Road before Me. P. 110.
Ibid. P. 117.
Письмо сэра Герберта Уоррена Льюису от 4 ноября 1922 (Magdalen College Oxford, MS 1026/III/3).
