и с длинной палочкой в руке. По мановению этой палочки слоны опускались на колени, стояли на тумбе на одной ноге, забирались на огромные шары, вертели хоботом кольца…
– Что творят! – радовался за слонов папа. – Что творят!!!
А потом девушка резко взмахнула своей палочкой и Рави вместе с Шаши дружно взмыли вверх и так и остались стоять на зад-них ногах, задрав к куполу цирка хоботы и передние ноги.
– А-а-ах-х-х! – разом выдохнул зал.
– О-о-о!!! – с уважением протянул папа.
И тут… тут случилось такое… даже неудобно как-то вспоминать…
В общем, Рави… а может быть, это был Шаши… словом, кто-то из этих дрессированных, можно даже сказать, воспитанных слонов… в общем, это животное перепутало цирк с туалетом. Продолжая стоять на задних ногах и жизнерадостно помахивая в воздухе передними, слон выпустил на арену такую мощную, такую звонкую струю…
– А-а-ах-х-х! – ещё раз вздохнул зал и замер в гробовой тишине. Только слоновья струя продолжала нескончаемо журчать – видно, много в тот день он выпил воды.
И тут отличился мой папа. Он так ждал этих слонов. Так радовался. И тут вдруг такой пассаж. В общем, папа совершенно обезумел от восторга. Он подскочил в своём кресле и завопил на весь цирк, показывая на слона пальцем:
– Писает! Писает!!! Смотрите! Писает!!!
Что было дальше, я плохо помню. Кажется, грянул гром и под ногами разверзлась земля. Вокруг свистели, хохотали и хлопали в ладоши. Слоны стыдливо опустились на все свои четыре ноги и в смущении покинули арену. Выбежал шпрехшталмейстер. Грянула музыка. Вышли для прощания все участники представления. Мне было так стыдно за папу и его ужасное поведение, что захотелось тут же умереть и больше ничего не видеть и не слышать.
…Мама была дома и ждала нас с борщом, котлетами и компотом.
– Ну как? – спросила она, вытирая руки о фартук.
– Больше я в цирк не пойду. Никогда!
– Почему? – удивилась и даже, кажется, расстроилась мама.
– Вот! – показала я на папу. – Потому!
На папином лице красовался огромный поролоновый нос, купленный им в антракте вместе с сахарной ватой.
Я сбросила туфли, швырнула на тумбочку смятую программку и пошла мыть руки. Мама выразительно посмотрела на папу. Папа поправил свой красный нос на резинке и расплылся в совершенно глупой улыбке.
– А на балет? – спросила мама за обедом. – На балет пойдём? Я билеты купила. На «Лебединое озеро».
…Сегодня папа опять поднял весь дом в полседьмого. Меня заставил съесть овсяную кашу. Маму – надеть коралловые бусы и накрасить как следует губы.
И вот мы идём в театр. На этот раз – все втроём.
– С утра я рад! – поёт на всю улицу папа. – Чего-то жду!
– Чего ты на этот раз ждёшь-то? – уточняю я.
Он что, забыл, что мы вообще-то не в цирк…
– Люблю балет! – мечтательно говорит папа. – Танец маленьких лебедей!
