нельзя было.
– Ты нам тут зубы не заговаривай! – строго отрезала матушка и обратилась к зеркалу: —Покажи мне Акулину. – Зеркальная поверхность пошла рябью, и мы увидели разожженный костер, вокруг которого с бубном в руке расхаживала староста семейства Ежек, не забывая в такт покачивать бедрами.
Я присмотрелась: а костер-то не так уж и прост – его развели вокруг ритуального столба, к которому был привязан мужчина.
– Полоумные старухи! Отпустите! – грозно заорал пленник, перекрикивая громыхание бубна.
Я узнала этот голос! Да это ж дядька Назар – супружник одной из моих родственниц. Каким бы ни был его проступок, он не заслужил быть сожженным!
– И это к ним, матушка, ты хочешь меня отправить?! – возмутилась я.
– Возможно, не все настолько плохо, – с сомнением протянула матушка. При этом было видно, что сама-то она не особо в это верила.
– Чтобы понять, что ты погорячилась, доверяя им мое наказание, тебе надо увидеть, как пламя ритуального костра поглотит дядю Назара? – не сдавалась я.
– Девоньки, да неужто наша Илария образумилась и решила Миру к своим бабушкам отправить?! – подслушала нас Акулина и донесла радостную весть до остальных родственниц.– Теперь мы сами займемся воспитанием внучки, она больше не будет сумасбродничать, – подмигнув мне, сказала староста, и даже плясать возле костра перестала, а на очередной вопль мужика лишь лукаво добавила: – Развяжите его уже, надоел он мне со своими воплями. – И опять хитро в нашу сторону посмотрела.
Хотя откуда бы ей знать, с какой стороны мы на них глядим?.. Ан нет, староста точно знала.
–Теперь-то ты видишь, к кому меня отсылаешь? На его месте могу оказаться и я! – стращала я матушку, хотя сама в это не верила–ну не настолько уж мои родственницы и кровожадные. Проучить кого – это они на раз, а что бы какой вред нанести – на это у них наложено табу.
– Подумаешь, попугали мужикачуток. Зато будет знать, как голос на жену повышать! Женщины любят ушами, когда им шепчут сладкие речи в них, а не орут, требуя беспрекословного повиновения, – нисколько не раскаивалась в содеянном бабушка Акулина.
Повинуясь негласному приказу Акулины, а точнее ее взгляду, костер погас. Две прыткие бабуси (хотя этим двоим и по сорок лет не дашь), подбежали к дядьке Назару. Они скороговоркой пробурчали заклинание, верёвки спали, и мужчина тут же кулем повалился на землю. Видать, давно они его подвесили, раз ноги затекли. Две худощавые «старушки»подхватили мужика под руки и, словно пушинку, потащили к единственному на поляне дереву – сам он идти не мог. Его ноги елозили по земле, оставляя борозды. Привалив Назара к дереву, бабуси вернулись к остальным.
– Место в центре костра освободилось, Акулина, давай к нам сюда Мирославу, зачем оттягивать ее воспитание! – многообещающе пробасила Евдокия.
Вот сколько себя помню, столько мы с ней не ладили. Я показала ей кулак и наткнулась на недовольный взгляд бабушки Акулины.
–Не забывайся, девочка.
