в сторону гастронома Олега.
– Тут хлопчики пришли, – кивнула в сторону Гриши торговка. – Второй, правда, куда-то рванулся. Но ты хоть этого запомни.
– Ага, – с готовностью кивнул Лелик, уставившись на Гришу. – Понял.
– Они хочут нам семочки возить с рынка и жарить, – продолжила баба Фая. – Типа помогать. И всего за десять копеек с рубчика.
– То шо надо! – неожиданно воодушевился Лелик.
– А я шо говорю? – хмыкнула торговка. – С тебя жарщик никакой, а Таньку и вовсе не допросишься. А тут они нам товар привезут готовенький. Понял?
– Ага, – кивнул Лелик.
– Я тебя позвала, шобы ты с хлопчиками этими познакомился, – продолжила баба Фая, но, бросив взгляд в сторону «Строителя», уточнила: – С хлопчиком. Мало чо, меня не будет. Шобы знал. Да и хлопчики дохленькие. Так шо ты за ними приглядывай. Шобы их никто не обидел. А то мало ли шо. У нас, как кто робыть чо-нибудь начинает, так его тут же и обидят. Понял?
– Понял, – снова кивнул Лелик.
– И ежели они до тебя с чем-то обратятся, – продолжила баба Фая, – то ты им помоги.
– Угу, – промычал Лелик, которого явно обрадовала перспектива того, что жарка семечек отойдет к кому-то другому.
– Мы… да… – пробормотал Гриша, у которого отлегло от сердца.
Однако последствия пережитого стресса лишили его способности соображать. Его руки и ноги слегка дрожали, и он боялся, что это заметят баба Фая с Леликом.
– Лелик, – протянул ему волосатую ручищу мужик.
– Ага, – промямлил Гриша, приняв рукопожатие, – меня Гришей зовут. А моего приятеля, которому… срочно понадобилось уйти, – Олегом.
– Ну, будем знакомы, – пробасил Лелик. – Если чо – обращайтесь.
– А мы, – вернулся к начатой пару минут назад речи немного осмелевший Гриша, – мы тоже готовы помочь вам, чем можем. В плане торговли семечками.
– Тут вот шо еще надо бы, – внезапно воодушевился Лелик, отчего у Гриши снова подкатил комок к горлу. – Газеты нужны, шобы кулечки сворачивать. С газетами вечная проблема.
– Та шо они тебе – родят эти газеты? – возмутилась баба Фая. – Семочки привезут, пожарят – уже хорошо.
– Нет, нет, – затараторил Гриша, почувствовав, что пришел его звездный час, – как раз бумага – вопрос решаемый. Есть даже лучше, чем газета. Что эта газета? От нее руки вечно в типографской краске. Да и разрывать листы приходится. У меня имеется другой источник бумаги – книга! Роман Льва Николаевича Толстого «Война и мир».
– А тебя мамка за нее не заругает? За Николаевича? – хихикнула баба Фая.
– Не, не заругает, – отмахнулся Гриша. – Мы этот роман уже прошли в школе в прошлом году. Так что он нам дома теперь без надобности.
– А для нас пойдет, – ухмыльнулся Лелик.
– Еще как пойдет! – с видом заправского торговца, расхваливающего
