увидим, – отмахнулся Гриша.
– Ладно, спасибо за книгу, – сказала Танька. – Я тете Фае передам, что ты заходил. Пока. Встретимся еще.
– Угу, – только и успел пробормотать Гриша.
Девчонка с грохотом захлопнула дверь, и он остался один на полутемной лестничной площадке.
Когда он вернулся, Олег уже торчал возле подъезда с внушительного размера эмалированным ведром, доверху заполненным отборным пузанком.
– Вот, – гордо сказал Олег, махнув рукой в сторону ведра. – Получай.
Вдвоем они отправились к Ленке и полдня жарили семечки на старой чугунной сковороде, которую нашли на кухне. Уже под вечер они снова пересыпали семечки в эмалированное ведро Олега и отнесли его бабе Фае. На этот раз торговка оказалась на месте. Как ни странно, но это почему-то расстроило Гришу.
Баба Фая сняла пробу и осталась довольна товаром. Она пересыпала семечки в свое ведро. Договорились, что через день они принесут ей еще, а она отдаст им деньги с прибавкой их доли.
А еще баба Фая пообещала поговорить с Петровной, что торгует семечками во дворе возле гастронома «Юбилейный». По ее словам, та вообще была одинокой да с больными ногами. Так что ей трудно было ездить на базар за товаром.
– Она вам и пятнадцать копеек с рубля даст, – махнула рукой баба Фая.
– Так это ж ваша приятельница, – удивился Олег.
– А в таких делах приятельниц нет, – хмыкнула баба Фая. – Тут уж кто как договорится. Так шо вы, хлопчики, не робейте.
Петровна оказалась толстой, с нездоровым румянцем бабкой на тощих кривых ножках. Как и говорила баба Фая, она с радостью согласилась на условия Братства, которое к тому времени уже было оформлено той самой хартией, о которой говорил на пирсе Олег. Хартия была написана от руки на обратной стороне красной грамоты победителя соцсоревнования и торжественно скреплена подписями обоих учредителей.
– Кровью расписываться будем? – хмыкнул Гриша, когда Олег представил ему историческую бумагу.
– Тебе бы все шутки шутить, – огрызнулся приятель. – Подписывай вечным пером. Сойдет?
– Сойдет, – кивнул Гриша.
Спустя пару недель к ребятам подошла еще одна бабка. Она тоже захотела, чтобы они приносили ей уже жареные семечки. Она же привела к ним еще двух торговок. И дела мало-помалу пошли.
Вскоре на базаре старый армянин из пригородного села дал им хорошую скидку за покупку пяти ведер семечек ежедневно. Семечки теперь приходилось привозить с базара, а потом развозить по городу на такси. Ленкина плита тратила газу больше, чем металлургический комбинат. А жар на ней чуть не круглые сутки стоял адский. Ленка бросила работу и жарила семечки сама. Теперь Олег с Гришей могли платить ей больше, чем ресторан, где в основном обедали старики-пенсионеры да экономящие каждую копейку семейные отдыхающие.
– Зима придет – отдохнем, – вздохнул как-то вконец измотанный Олег.
Но зимой Гриша додумался
