Юрий почувствовал, как, несмотря на работающий во всю силу кондиционер, его лицо от накатившего страха покрывается мелкими капельками пота. Аэродром выглядел абсолютно необитаемым. Юрий с испугом скосил взгляд на Яника. Но тот, казалось, было погружен в собственные мысли.
Юрий уже готов был заорать от страха, когда Майбах неожиданно притормозил перед шлагбаумом. Из будки, стоявшей справа на обочине, выскочил солдат-срочник и подбежал к машине. У Юрия слегка отлегло от сердца.
– Хлопчик, – обратился к нему Яник, сантиметров на десять опустив стекло, – откинь-ка ты свою рогатину с дороги.
– Ага, – послушно кивнул парнишка.
Он уже хотел бежать к шлагбауму, когда Яник жестом подозвал его обратно.
– И вот еще шо, – сказал Яник, – позови ко мне майорика, который тут у вас ошивается за старшего. Скажи, шо нужен он мне.
– Товарища Андрищенко? – уточнил солдатик.
– Может и так, я его погонял не знаю, – развел руками Яник. – Майорик, с усиками такой. Пускай прямо к нашему литаку подойдет. Понял?
– Так точно, – кивнул солдатик и бросился открывать шлагбаум.
– Жорик, ты нашим авиаторам-то позвонил, чтобы движки запускали? – бросил Яник амбалу на переднем сидении, когда Майбах снова тронулся с места.
– А как же, полчаса назад, Янислав Казимирович, – подтвердил Жорик.
– Вот и славно, – вздохнул Яник и, повернувшись к Юрию, добавил: – Часика через полтора будем дома.
– Угу, – кивнул Юрий, нервно вздрогнув от последнего слова.
Может, для Яника Таганрог и был домом, но его самого по-прежнему не устраивала перспектива лететь туда в столь сомнительной компании. Впрочем, похоже, выбора у него не было. По тому подобострастию, с которым солдатик из будки возле шлагбаума обращался к Янику, Юрий понял, что от военных на аэродроме помощи ждать не приходится. Между тем, это была его последняя надежда вырваться из цепких рук подсолнечных братьев.
Проскользнув черной тенью мимо изуродованных временем аэродромных ангаров, Майбах выскочил на бетонную взлетную полосу, на которой стоял готовый к взлету Bombardier Challenger 605, и притормозил прямо возле откинутого трапа.
Юрий вышел из машины. На взлетной полосе было душно. От бетона несло гарью, как от раскаленного утюга. Турбины Челленджера гнали горячий ветер, и весь пейзаж за этим невидимым шлейфом словно расплывался в расплавленном воздухе. На хвостовом оперении самолета красовался подсолнух с черными спелыми семечками. Юрий прочел надпись на борту: «Le Tournesol Avion».
– Турнесоль? – ткнул Юрий пальцем в ливрею самолета, когда обогнул Майбах и подошел к Янику.
– Ага, подсолнух по-французски, – кивнул Яник.
– Так у вас что, целая авиакомпания? – поинтересовался Юрий.
– Да крошечная, – махнул рукой Яник. – Так, для собственных нужд. Слетать туда-сюда. Как
