пологого холма, по которому он раскинут, охватывается, как лентой, спокойною в своём течении, ровною в своей ширине Кинешемкою. Эта панорама меняет свою обстановку с каждым шагом, который вы делаете, как будто вы переменяете стекла, через которые смотрите на неё: то большое пространство Волги обрисуется перед вами, то на далеком протяжении видна извивающаяся Кинешемка, а Волга почти скрывается за деревьями, лишь изредка проблескивая сквозь их чащу; один лишь только город виден во всём его объёме.
Наконец вы знакомы с городом. Но чтобы дать вам понятие об его окрестностях, мы взглянем ещё на одну картину. Мы пойдём в тот сосновый лес, который лежит позади города, или бор, как его здесь называют. По известным нам тропинкам мы должны будем пройти чрез него около версты. Ваше внимание уже утомилось однообразием этих вековых, частых деревьев, которые тянутся так долго по обеим сторонам нашей дороги, но за то тем поразительнее эффект картины, которая вдруг и неожиданно разовьётся перед вами. Лес нисколько не разредел, но вдруг и он, и ваша тропинка прекратились у крутого обрыва голой песчаной горы. Вы смотрите вниз. Там расстилается обширная зелёная долина: по ней прихотливо вьётся та же Кинешемка голубою лентой, обведённою, как бордюром, мелким, но густым кустарником, растущим только по её берегам.
Но эта речка вдруг встретила препону на своём пути в мельничной плотине и разлилась широким, почти правильно круглым озерком, и там дальше, стекая в узкие ворота мельницы, с шумом крутит её колеса и потом снова течёт ровною голубою лентой. Гул от мельничных колес доходит до вашего слуха, лелея его своей неопределенною гармонией, особенно сладкой и понятной в те минуты, когда всё безмолвствует в окружающей вас природе. Далее за рекою долина изменяет свой вид, и переходит в холмистые возвышенности, которые окружают её и с левой стороны. На этих неровностяхраскидано в самом живописном беспорядке несколько деревенек с их неизбежными атрибутами. Вот чёрная полоса вспаханного пара врезалась в нежную зелень луга и упёрлась в кудрявый мелкий кустарник. Рядом с ней красуется целый холм, покрытый спеющею золотою жатвой, которая, как будто потоки растопленной меди, ручьями сбегает с краёв его и течет среди зелёных и чернеющих пространств невозделанного поля. Дальше невысокий, но ярко-зелёный перелесок берёзняка пересёк целое море жатвы, и кажется он вам оазисом среди песчаной пустыни. А вон пыльная дорога вьётся среди изгородей поля; она идёт или в лес, или в поле, или в соседнюю деревню; медленным шагом, едва двигая ноги, тащится по ней крестьянская лошадка, влача тяжёлый воз какого-то жита, или скачет она презабавным курц-галопом, понукаемая сидящею на ней верхом босоногою девчонкой. И самая речка не лишена некоторой жизни: вот два или три стада ищут отрады от жгучего летнего жара в холодных струях её, и флегматичные коровы и добродушные овцы, забравшись по горло в воду, равнодушно
