и вторую, он попросил уж сразу снести ему голову.
– Да как он смеет перечить слову его величества! – вклинился в разговор подошедший только что Альстаргиар Винторог. – Его следует отправить охранять северные рубежи королевства! Да сразу же в куске льда, чтобы другим неповадно было!
– Успокойся! – оборвал его король. Он очень ценил преданность, но лишь в разумных пределах. – Ты рассуждаешь так только потому, что у тебя есть еда и кров. Людям, умирающим с голоду, не до повиновения. Если мы станем заливать водой каждого высказавшего недовольство, у нас скоро не останется людей. Я тоже недоволен тем, что происходит. Не собираешься же ты отправить и меня в чертоги Вечной ночи?
– Простите меня, ваше величество, – отозвался молодой человек. – Я лишь хотел сказать, что нельзя позволять смутьянам сеять панику и подрывать ваш авторитет. Ваши воины терпят не меньше лишений и невзгод у Большого шрама, чем эти люди здесь, в городе. Но мы не жалуемся, потому что помним: мы – северяне. А северяне знают цену теплу и долгу. Наш долг – служить вам.
Пылкие речи военачальника натолкнули короля на размышления. Он кивнул ему в знак уважения и вновь обернулся к Косматому. Что-то ещё расскажет их повелитель всех северных ветров, как в шутку называли Дальдаримора, не зная, откуда ещё, как не из самого ветра он берёт новости. Судя по тому, как тот переминался с ноги на ногу, стыдливо пряча в лохматой бороде маленькие глаза, дальнейшие новости были малоутешительными.
– Ночью замёрзли ещё три человека, – сконфуженно продолжил он. – Муж, жена и их малолетнее дитя, девочка кажется. Им негде было спать, и они остались на улице. Боюсь, с такими холодами все, кто будут оставаться на улице, станут замерзать насмерть. Это значительно повредит авторитету вашего величества. Люди недовольны. Они ищут здесь прибежища, а находят беспорядок и смерть.
– Потому что кроме этого нам им больше нечего предложить! – громыхнул Сергарион. Он устал. Ему нужен был отдых. И ещё одна голова. Та, которая носила корону, не могла больше думать. Но если он снимет свой обременительный венец, украшенный голубыми, как капли неба, и густо-синими, словно слёзы Ледяной королевы, сапфирами, подданные поймут, что он больше не в силах быть королём.
Он мог бы короновать свою дочь. Но Иссэрия так некстати сбежала. А те две, которые остались в Белом замке, пока не подходили на роль северных королев. Вторая его принцесса, Сельвирия, была скорее воительницей, нежели принцессой. Она рвалась в бой с первого же звука рогов, возвестивших о нападении косматых демонов. И это было бы вполне в её духе – сбежать из замка в сторону Большого шрама. Честно сказать, Сергарион не понимал, как это до сих пор не пришло ей в голову.
А младшая, Тоскаллария, была слишком нежна для управления государством. Она была мечтательна и грезила рыцарями Звёздного королевства, облечёнными в металл.
