молчали, пока Лиза ела свое яблоко.
– Ну, идем одеваться, – сказала Ада и протянула руку дочери. Та взглянула на мать и крепко ухватилась за ее руку.
Когда они вышли на улицу, солнце уже стояло высоко. Воздух немного прогрелся и Ада разрешила Лизе расстегнуть кофту. Они зашагали по длинной пыльной улице с рядами домов со слепыми, как в их домишке, окнами. Обочины был доверху забиты мусором, среди которого шныряли крысы.
– Почему так много мусора? – спросила Лиза.
– Потому что его никто не убирает, – ответила Ада.
– А почему его никто не убирает? – допытывалась малышка.
– Понимаешь, здесь так было всегда. Ну кто будет его убирать? Некому. Да и все равно он снова накопится. Так что это пустое дело.
– Но тогда его будут горы, прямо до неба, – глаза у Лизы стали испуганными и круглыми.
Девочка помолчала, некоторое время созерцая горы мусора, мимо которых они шли.
– А давай мы с тобой будем убирать мусор, – предложила она.
– Мы? – рассмеялась Ада. – С чего это вдруг я буду таскать весь этот мусор?
– Чтобы было чисто. Чтобы его здесь не было.
– Это слишком сложно для нас с тобой убрать мусор за всеми, кто его навалил.
– Ну, они нам помогут.
– Кто?
– Кто его навалил.
Ада невесело рассмеялась.
– Дурочка, – сказала она.
Несколько крыс перебежали им дорогу и Лиза тонко пискнула. Она очень боялась крыс и не могла привыкнуть к их присутствию, хотя сколько себя помнила они здесь были повсюду.
До мэрии, которая находилась в самом центре городишка, они добрались только через час. Уставшие и запыленные они несмело приближались к опрятному и чистенькому зданию, стоящему посреди площади с разбитым, изъеденным временем каменным покрытием. Никто отродясь не ремонтировал его, потому что не принято было в Долгово что-то обновлять и переделывать.
Единственным исключением из общего правила был мэр городишка – господин Пьер. Его привычки и взгляды были мало понятны обитателям городка. Сам он, опрятный, всегда чисто выбритый и пахнущий какой-то особой для здешних мест свежестью, вызывал недоверие, а порой, и злобу.
– Конечно, можно чипуриться, когда ты сидишь в таком теплом местечке, – судачили люди. – Пожил бы он как мы небось не так бы запел.
Не находило понимания и стремление мэра содержать здание мэрии в чистоте, придавая ему невиданный здесь лоск покраской стен и мытьем окон. Когда господин Пьер нанимал для этих работ пару-тройку местных жителей, злословию не было конца. И долго еще после окончания работы люди перемывали кости мэру, который не знает, куда деть деньги вместо того, чтобы помочь им выжить.
На упреки жителей, порой, открыто высказываемые мэру, он отвечал им просто:
– У меня есть и для вас работа, но вы ведь ее не хотите.
– Работа? Мусор убирать? – фыркали они.
– А
