соответственно в Африканский отдел МИД, откуда через пару-тройку лет ему суждено было выехать на работу в какую-нибудь пустынную Верблюдинию или тропическую Мартышанию, короче, в одну из точек, затерянных на карте и забытых Богом. И это считалось еще неплохо для молодого дипломата без блата. По крайней мере можно было заработать достаточно чеков с желтой полосой на покупку «жигулей» или даже «Волги», если много не тратить на пьянку. Несмотря на свой скромный московский бюджет, Кранцев, тогда еще снимавший в Москве комнату в квартире малоизвестной, бывшей, но довольно игривой киноактрисы, старался отдалить момент отъезда в столь далекие края. Впрочем, неплохой добавкой к московскому бюджету служили гонорары за переводы детективных романов в издательстве «Молодая гвардия». Кстати, именно по этой причине Кранцева быстро перевели из «оперативного» отдела в сонное Историко-архивное управление – «более подходящее место для писателей», как объяснил ему непосредственный начальник-африканист. Из архивов выехать в приличное посольство не светило вообще. Но утешением послужило то, что там Кранцев вдруг обнаружил своего старого приятеля, шумного и скандального Влада Земского, тоже засунутого в бесперспективный архив за какие-то проступки и общее инакомыслие.
Его Величество Случай явился Кранцеву в коридорах министерства в лице Генриха Ашотовича Бальяна, представительного, элегантного господина далеко не преклонного возраста. Здесь не грех напомнить, что волею все того же случая, в счастливое институтское время, то есть сравнительно давно, вихрастый Тёма Кранцев, студент третьего курса, ради подработки нескольких грошей на летних каникулах записался вожатым в мидовский пионерлагерь под Москвой. И там, представьте себе, опять же совершенно случайно, среди других пионеров своего отряда особо выделял смешливую и музыкальную Симочку Бальян. А ее папаша в это время двигался по восходящей в дипломатическом ведомстве и не раз, навещая лагерь, благодарил будущего дипломата за теплое отношение к дочке.
Спустя пять лет Генрих Бальян остался таким же подтянутым, живым и доброжелательным, как прежде. После краткого обмена ритуальными приветствиями и новостями он почти на ходу бросил ошарашенному Кранцеву:
– Вы знаете, Артем, я сейчас работаю в Марселе (то, что работает он простым генконсулом, не уточнялось) и попрошу, чтобы вас оформили ко мне в помощники, если не возражаете, конечно. Как можно быстрее. Ну, до скорого. Надеюсь, получится?!
С этими словами Бальян буквально испарился за поворотом коридора, исчез, как солнечный блик, оставив Кранцеву чувство нереальности услышанного и смутной надежды. Надежда стала еще более смутной, когда спустя несколько недель его вызвали в отдел кадров для беседы с пухловатым замначальника отдела Барабуровым и тот сразу же огорошил пришельца.
– Мы с огорчением узнали, Артем Васильевич, что вы ищете работу. И не скрою, это нас беспокоит. Если не сказать, удручает, – выдавил он через
