продуктов такие штучки никому не сходят с рук.
Дверь отворилась. Бадья оторвался от записей.
– А, Зальцелла, – приветствовал он. – Спасибо, что заглянул. Ты случайно не знаешь, кто такой К.?
– Нет, господин Бадья.
– А Р.?
– Боюсь, что и его я не знаю. – Зальцелла пододвинул себе стул.
– У меня на это ушло все утро, но в конце концов я все-таки подсчитал, что за пуанты мы платим более полутора тысяч долларов в год, – с этими словами Бадья помахал бумажным листком.
Зальцелла кивнул.
– Да, на кончиках пальцев они здорово протираются.
– Но это же нелепо! Я до сих пор ношу башмаки отца!
– Только пуанты – это не башмаки вашего отца. Скорее они похожи на перчатки для ног, и очень тонкие, – объяснил Зальцелла.
– Да ну? Ничего себе перчаточки! Стоят семь долларов пара и снашиваются мгновенно! За несколько представлений! Должен же быть какой-то способ сэкономить…
Зальцелла смерил нового работодателя долгим, холодным взором.
– Может, нам стоит попросить балерин проводить побольше времени в воздухе? – наконец предложил он. – Ну, подкинут их в несколько раз больше, с них ведь не убудет.
Лицо Бадьи приняло озадаченный вид.
– А что, это сработает? – подозрительно спросил он.
– Если балерин все время будут швырять туда-сюда, им не придется ходить. А значит, пуанты будут меньше изнашиваться, правильно? – ответил Зальцелла тоном человека, которому точно известно, что в этой комнате он самый умный из присутствующих.
– А ведь и верно. Точно. Поговори с главной по балету, хорошо?
– Обязательно. Уверен, она с восторгом отнесется к нашему предложению. Ну надо же, одним махом вы урезали расходы наполовину.
Бадья просиял.
– Что очень кстати, – продолжал Зальцелла. – Поскольку есть один вопрос, который мне хотелось бы с вами обсудить…
– Да-да?
– Помните, у нас раньше был орган?
– Был? В каком это смысле был? – воскликнул Бадья. – Судя по всему, речь пойдет об очень дорогостоящих вещах. Ладно, выкладывай. Что у нас имеется?
– У нас имеются много-много трубок и кое-какие клавиши, – отрапортовал Зальцелла. – Все остальное восстановлению не подлежит.
– Но что случилось? Кто посмел?
Зальцелла откинулся на спинку стула. Вообще-то, человек он был незлобивый, но сейчас Зальцелла неожиданно ощутил, что получает немалое удовольствие от происходящего.
– А скажите, господин Бадья, – спросил он, – когда господа Пнигус и Кавалья продавали вам Оперу, они случаем не упоминали ни о чем… гм… сверхъестественном?
Бадья поскреб в затылке.
– Э-э… вроде упоминали. После того как я подписал договор и выложил денежки. Они вроде как пошутили. Сказали:
