одежду, она пошла к соседям, у которых муж хранил два спортивных китайских велосипеда, специально «подстаренных» для того, чтобы не привлекать излишнего внимания. Соседи были людьми надёжными, прикормленными. У соседей же хранился так же два рюкзака с подготовленными мужем набором вещей, не столь уж многочисленных (ведь всё, что нужно, и даже с избытком ждало её в тайниках схрона). Она вышла из подъезда, ведя рядом велосипед. Опять шёл снег. Как же неудачно!
Сев на велосипед, она потихоньку поехала в направлении домика. Она очень жалела о том, что прежде не уделяла должного внимания велосипедным тренировкам. Ехала она очень неуверенно. Ей сразу вспомнилась сценка из древнего, еще советского фильма «Семнадцать мгновений весны»: «И тут Штирлиц понял, что пастор Шлаг совершенно не умеет ходить на лыжах…»
Приблизительно через триста метров она, неудачно повернув руль, оказалась в кювете. Изодрав коленку, она почувствовала, как ткань начал намокать от крови.
– Этого еще не хватало!
Дальше пришлось вести велосипед, а не ехать на нем. Снег просто не позволял ей ехать. Голова после падения гудела, она чувствовала периодически возникающее подташнивание и головокружение.
Примерно через три километра она постаралась как можно более незаметно оставить ставший обузой велосипед в подворотне. План, казавшийся гениальным, разваливался прямо на глазах. Всё тело ныло, нога кровоточила, и вдобавок ко всему она начала чувствовать, что замерзает.
Она преодолела только три с половиной километра из семидесяти, и уже была на грани отчаяния. Рядом проехал громадный военный грузовик с снеговым отвалом впереди и буквально похоронил её в пушистой массе свежевыпавшего снега. Её несло снежной массой, стирая в кровь лицо, руки и она вновь на мгновение потеряла сознание. Выбравшись из этой массы, отплевываясь, она заплакала. Ей стало очень жалко себя. Все тело одеревенело, ноги не желали её слушаться, а в глазах прыгали какие-то назойливые мошки разного цвета.
Еще приблизительно через пол-километра она просто села в сугроб и поняла, что не может дальше двигаться. Лямки рюкзака слишком сильно давили на плечи.
Сбросив ставший слишком тяжелым рюкзак, она прошла еще около двух километров. Ноги гудели, а обочину дороги, по которой можно было идти, покрывал все более толстый и толстый слой снега.
Снова села на снег, просидела несколько минут, безучастно вглядываясь перед собой и чувствуя, как холодное окоченение поднимается снизу, охватывая её целиком. Сознание постепенно покидало её. Как в дымке она видела машину дорожного патруля, которая остановилась рядом. Двое крепких мужчин что-то пытались ей сказать, но их голоса звучали неразборчиво, и она только бестолково улыбалась…
Очнулась она в больнице. Почти через сутки. Она лежала в переполненной палате, где постоянно слышались чьи-то стоны, покашливания… Попытавшись встать, он почувствовала, что её ноги совершенно ватные, а голова кружится, словно она пьяна.
– Женщина,
