княжества, а значит, и благополучию самого Великого князя.
– С половцами как поступим, князь? – нарушил ход его мыслей Ратибор.
– Если Святополк на них войной собрался, так я ему не помеха! – заявил Владимир – Я с ними мир заключил, но против своего Великого князя конечно не пойду. Завтра же, не встречаясь с Кытаном, Итларя отпущу, и пусть киевляне с ними уже в степи разбираются!
Известие о заключённом договоре и нежелание князя идти на его нарушение, несколько смутили киевского боярина, и он с надеждой взглянул на Ратибора. Оба они уже давно привыкли к частым подаркам еврейских купцов, каждому прощены уже были взятые у ростовщиков займы, и теперь, сведённые недавно с иудейскими наставниками, известными на Руси как раби или рабины, бояре дружно отрабатывали свои долги. Переяславльский воевода не заставил себя ждать.
– Не иди в поводу у поганых, князь! – воскликнул он с жаром – Они ведь веками Русь терзают, что другие князья скажут?
– Эка ты загнул, советник! – иронично усмехнулся Владимир – Положим, не столько от самих половцев Русской Земле убыль, сколько от усобицы князей! С погаными в союзе или без них, а Русь раздирают так, что едва ли не половина от всего проданного полона – одних только князей заслуга!
Боярин взял смелость возражать, и Славята подал голос:
– Прости, князь, в горле пересохло, да и с коней мы только, разреши мне по надобности… Я ненадолго, скоро вернусь!
Киевлянин юркнул в дверь, оставив спорящих наедине, и вскоре выбежал на улицу к ожидавшему у коней долговязому, кучерявому мужчине в одежде торгового гостя.
– Беда, рабин! – с ходу выпалил Славята – Упёрся Владимир, дескать, мир я уже заключил!
– Веди к нему, боярин! – властно произнёс мужчина, сверкнув в гневе глазами – И побыстрей! Скажешь, что по пути меня встретили, что есть у меня к князю весть!
Обратно боярин возвратился, ведя с собой третьего спутника.
– Это ещё кто? – удивился Владимир, разглядывая незнакомца.
– Вот, князь, торгового гостя в дороге встретили, так он для тебя весть имеет. Я решил, что тебе с ним самому перемолвится любопытно будет, прости, коли не так!
– Кто таков? – спросил князь, уже обращаясь к незванному гостю.
Тот, словно только что пришёл в себя, рухнул на колени и распластался на полу в поклоне. Затем он поднял голову и, не смея подняться, зачастил тоном холопа, ошарашенного вниманием богоподобного господина:
– Я Соломон, гость торговый! Не гневайся, мудрейший князь, что осмелился пред твои очи показаться! Сам то я здесь ненароком, еду в Киев из Степи.
– Иудей? – спросил князь, уже предугадывая ответ.
– Так, великодушный князь! Хотел на хлеб заработать, караван собрал, у всех, у кого можно было, денег занял, а проклятые половцы разграбили,
