в тон прозвучавшему вопросу, и снова раздался звонкий глас княгини.
– Не денег прошу, но мужества! – заявила она, сверкнув глазами – Князь Ингвар один обнажил мечь, выйдя в степь вместо всех вас, так воспылайте честью теперь, выступив с дружинами своими на вызволение князя и верных воинов его!
Весь зал взорвался восклицаниями, по большей части недовольными, и с места поднялся Святополк. Он поднял руку и призвал к тишине. Дождавшись, когда снова наступит тишина, он сказал:
– Горьки слова твои, княгиня! Горчат они вкус медов моих, но не нам собирать обиды на несведущих женщин! Ведомо ли тебе, что ныне мир у нас с половцами, и что муж твой, не спросясь совета моего, поспешил в Степь, нарушив его, и тем самым снова озлобив поганых на набег? Не готова ныне Русь к большой войне, только собирает силы, и выступления на половцев в ближайщее время не жди!
Как только князь завершил речь, зал наполнился одобрительными криками, и Милана не стала больше тратить время. Она устремилась к выходу, и когда уже почти миновала длинный коридор, у самых дверей перед её затуманенным набежавшими слезами взором предстал незнакомый ей чужеземец. Он, часто кланяясь, преградил ей путь, и голосом, полным участия, заявил:
– Ни к чему такой высокородной красавице проливать слёзы! Если она не нашла поддержки у Великого князя, то это не повод отчаиваться! Соломон рад оказать ей помощь, и разобьётся в прах, но выполнит желание столь прелестной княгини!
– Кто ты таков, и почему разговариваешь со мной в третьем лице? – громко спросила Милана, даже не стараясь скрыть своего раздражения.
– Тсс! – почти зашипел, прикладывая палец ко рту, незнакомец – Ради всего святого, не надо так кричать! Я всего лишь венецианский купец Соломон, но часто, ведя свои караваны в Тавриду и Булгарию, прохожу половецкой степью, имея в ней достаточно влиятельных людей, небезразличных к моему слову!
Княгиня огляделась вокруг и, выждав, когда мимо прошмыгнёт спешащая по своим делам стайка слуг, уже без прежней надменности спросила:
– Что же ты хочешь предложить…
– Соломон! – напомнил торговец, в очередной раз поклонившись.
– Ну да, Соломон! Так, кажется, звали какого-то известного еврея?
– Ваша правда, красавица! – подтвердил собеседник – Но позвольте продолжить наш разговор в другом, более спокойном и безопасном месте! К великому сожалению, я сейчас принуждён спешить, возвращаясь к великокняжескому столу, но сочту за величайшее счастье, если Вы примите меня через день у себя. Один из моих караванов отправляется в Булгарию, и я смогу лицезреть Вас, немного отклонившись от пути, если только Вы соблаговолите принять меня!
Милана смотрела на Соломона, не находя, что ответить сразу. Она совсем не знала этого человека и, не имея привычки доверяться незнакомцам, не спешила изменять ей и теперь. Больше того, ей совсем не льстили
