артиллерийская батарея. Заняли исходные рубежи и наши оставшиеся на ходу танки 1-го батальона, на этот раз без автоматчиков. Мало кто из них остался в живых.
Еще при звездном небе на заре наши войска перешли в контратаку. Начался массированный артобстрел восточной части разъезда, затем огонь был перенесен вглубь вражеской обороны. Последовал ответный обстрел наших позиций со стороны противника. Вокруг рвались снаряды, мины. Вновь появились раненые, убитые. Над головами прошли наши штурмовики, и вскоре услышали, как отбомбились. Загудели моторы танков, и машины двинулись вперед. Темп боя нарастал, наши танки с боями уходили все дальше на восток, за ними следовала мотопехота. Шла еще перестрелка севернее и восточнее разъезда – пехотинцы добивали врага. У станции лежали развороченные орудийные установки, танки противника и несколько наших танков. Вдали в степи виднелись застывшие и горевшие немецкие танки в большем количестве, чем накануне в первый день боя, и больше, чем стояло и горело наших. Стало очевидно, что враг отброшен от разъезда далеко на юго-восток.
В группе убили еще одного ремонтника. В медсанвзвод отправил старшину Круглякова, раненного в бедро еще накануне. Обещал после обработки раны забрать его.
В полдень прибыл зампотех бригады и сообщил, что противник отброшен за реку Аксай, где наши заняли оборону на прежнем рубеже. Зампотех бригады приказал мне ехать в поселок Зеты, где расположена наша рота технического обеспечения и склады бригады. Сказал, что Зеты бомбили и там среди наших ремонтников были убитые и раненые. Помогли в оказании помощи медработники соседних частей. Тяжелораненых отправили в Тундутово, а с остальными велел мне разобраться. Медработников там сейчас поблизости нет.
Остатки бригады отходят к совхозу им. Юркина, где занимают оборону и приводят себя в порядок. В строю осталось всего 10 исправных танков и меньше половины личного состава. Особенно большие потери понес пулеметный батальон.
Выехали в Зеты на бортовой машине ГАЗ-51. Со мной поехал ремонтник Ожешко для получения запчастей и продуктов на ремонтную группу. Захватил раненых танкистов до медсанвзвода, расположенного в совхозе им. Юркина, до которого предстояло сделать небольшой крюк в сторону. Да и мне нужно было пополниться перевязочным материалом, медикаментами и хотелось кое-кого повидать. В кабину посадил одного из раненых. Сел в кузов машины рядом с Ожешко. Поделился он со мною своими заботами. Дома осталось у него шестеро детей. Как без кормильца будут жить? Правда, жена усвоила элементы его профессии – жестянщика. Может лудить, паять. Этой работы всегда хватает. Но как они будут расти без отца, беспокоило его.
– Отчего так рано себя хороните? Вернетесь к своим детям, – заверил я его.
– Из такого пекла, чувствую, не вырваться. Тут будет погибель проклятому, дальше его не пустят. Некуда дальше, но и мы все тут поляжем. Может, за редким исключением, но мало нас останется. Исход войны решится здесь, – задумался и добавил: – Больше отступать
