Василий!
– Отсутствует!
– Шутка, шутка… Здесь Я. И сразу отметь Степанова, мы через минут пятнадцать вернемся. Паспорта у нас. Да… Да… Да… Пошли, Степа…
– Багрицкая Тамара Валентиновна!
– Здесь… здесь… Багрицкая.
– Давайте сами кто есть, подходите, пожалуйста, отметиться…
– Да, спасибо…
– Девушка, как ваша фамилия?… Спасибо…
– Еще раз, как ваша фамилия?… Спасибо.
– Вы?…
– Сможете сами найти себя в списке…?
– Ага… Отлично.
В соответствии с моим списком, тридцать шесть пассажиров собираются вылететь чартерным рейсом по маршруту Москва – Иркутск – Тянь-Цзинь (Китай), и еще трое должны присоединиться в Иркутске. Это шоп-тур, или челночный рейс, или просто чартер.
Меня зовут Василий Корабленко. Имею в жизненном активе высшее образование, трехлетнего сына и жену – Марину, беременную нашим вторым ребенком. Эта как-то самопроизвольно получившаяся беременность является обстоятельством одновременно и радостным, и тревожащим. Радостным потому, что дети вообще обстоятельство положительное, а тревожащим, поскольку живем мы очень уж скудно, в маленькой комнатке, где и одному нашему ребенку не развернуться, а куда поместится второй – даже представить трудно. Я уже почти год после окончания МГУ работаю стажером-исследователем в одном из академических институтов, но на основной работе бываю не очень часто, гораздо чаще я бываю на рынке в Лужниках, где ежедневно торгую сирийской жевательной резинкой.
На этом рейсе я – групповод. Еще не знаю, хорошо это или плохо. За границу лечу в первый раз. Имею взятый из дома запас продуктов на неделю. Настроение лучезарное. Как бы оно ни сложилось, все равно, за границу – это круто!
Мой папа, профессор, доктор наук, был в своей жизни за пределами нашей Родины около пяти или семи раз. Хотя, надо отдать ему должное – он не рвался в загранкомандировки, считая унизительным выпрашивать их у начальства. Каждый отъезд моего отца для меня был наполнен надеждами на нечто невероятное, что можно получить только «там», причем при каких-то почти сверхъестественных обстоятельствах. Каждое его возвращение вызывало взрыв разнообразнейших предчувствий и переживаний. Когда он приезжал домой, открывал в большой комнате свой чемодан и собирался раздавать подарки, мое сердце было готово выпрыгнуть из груди и носиться по комнате. А когда я, наконец то, получал что-то в красивой пластмассовой или бумажной упаковке – это было как волшебный подарок от феи. Я даже брал папины подарки с собой в кровать и спал, засунув их под подушку, при том, что мне было уже лет двенадцать, а то и четырнадцать. Даже как-то неудобно об этом вспоминать, выходит, я был такой алчный и жадный ребенок, которого интересовали только всякие красивые штучки, а не сам приехавший из командировки отец. А теперь вот я, в свои неполные двадцать пять лет, испытывая
