подъезду. Офицеров немецких видел?
– Да. Одиннадцать за тридцать минут. Входили и выходили. Три обер-лейтенанта. Два полковника. Один генерал. Звания других не различил.
– Тоже офицеры?
– Да.
С каждым новым словом Звягинцев все внимательнее прислушивался к тому, что говорит этот невзрачный на вид человек. Он представил себе такого Тойво на улице финского городка, как он стоит, прислонившись к стене, и, почти неразличимый на ее фоне, смотрит вперед своими бесцветными, пустыми глазами из-под белесых бровей и, казалось, ничего не замечает, а на самом деле видит все.
– Что же ты еще обнаружил, Тойво? – спросил полковник.
– Два мотоцикла фельдсвязи. Оба подъехали к зданию.
– В течение тех же тридцати минут? – спросил Звягинцев.
– Да.
– Одновременно?
– Нет. С перерывом. Сначала один. Через десять минут другой.
– Послушай, Тойво, – сказал, перегибаясь к нему через стол, полковник, – а ты не преувеличиваешь все это? Ну, машины, количество офицеров?..
– А вам хочется, чтобы я преуменьшил? – неожиданно сердито, точно ударом хлыста, отпарировал Тойво.
«А у него и впрямь неприятный голос», – подумал Звягинцев, до этого мгновения и не подозревая, что у одного и того же человека может так меняться манера говорить.
Казалось, что и полковник был несколько смущен таким суровым отпором. Он закашлялся, вытянул из лежащей на столе пачки «Беломора» папиросу, размял ее пальцами, сдавил мундштук посредине, закурил.
– Ну, ладно, – примирительно сказал полковник, – раз так, значит, так. Спасибо тебе за важные сведения. Сейчас иди отдыхай. К утру, возможно, товарищи сверху подъедут, еще послушать захотят. А пока иди спать. Еще раз спасибо тебе…
Когда они ехали обратно в машине, Горохов спросил Звягинцева:
– Ну, майор, как думаешь?
Звягинцев пожал плечами:
– Сведения о концентрации немецких войск в Финляндии не новость. И в Норвегии их тоже хватает.
– Так, – сказал Горохов, стряхивая мизинцем пепел с зажатой большим и указательным пальцами папиросы, – не новость, значит…
До штаба они ехали молча.
– Хочу тебе пару вопросов задать, товарищ майор Звягинцев, – сказал Горохов, когда они вышли из машины. – Но сначала должен заметить, что этому человеку пограничники верят, как самим себе. Он опытный разведчик и к тому же член партии. Ясно?
Горохов сказал это таким тоном, будто вызывал Звягинцева на спор.
Но тот слегка развел руками и ответил:
– Что ж, им виднее. Разведка не моя профессия.
– Оно и заметно, – с легкой усмешкой заметил Горохов, – потому что, если бы разведка была твоей профессией, ты не стоял бы вот так, как ни в чем не бывало. Ладно. Вот мои вопросы, – не тебя, себя проверить хочу. Ты район Рованиеми знаешь?
– Чисто географически, – слегка обиженно ответил Звягинцев.
