глаз.
Стражники прервали экзекуцию и дружно повалились на колени. Матросы на «корыте» тоже пали ниц. Только горбун остался стоять, глядя, как плот поворачивает к берегу.
– Это еще кто? – спросила Алиса.
– Это сам повелитель грома и луны, верховный Клоп Небесный, первый вкушец королевства.
– Ой, – сказал Пашка, – можно понятнее?
– Можно, – спокойно ответила девушка. – Первый вкушец – это верховный жрец нашей земли. Вы знаете, что такое жрец?
– Конечно, – ответил Пашка, – это первобытный священник.
– Вот именно. У нас их называют вкушецами. Это приличнее.
– Почему приличнее?
– Потому что жрец жрет. А наши не жрут, а вкушают. Им кажется, что вкушец – более красивое слово.
– Любопытно, – сказала Алиса. – Странный пароход. Колеса крутятся, а трубы нет. Где же у него котел?
– Какой котел? – не поняла девушка.
– А колеса крутятся?
– А ты присмотрись, – сказала Речка.
Плот уже подошел поближе, и тут Алиса поняла, что она ошибалась. Колеса вращали люди, человек по десять каждое. Как белки в колесе, они работали ногами, потные, голые, несчастные.
– Это рабы? – спросил Пашка.
– Это грешники, – сказала Речка. – Бедные грешники.
– А в чем же они согрешили?
– Кто в чем, – сказала девушка. – Может, помник попался, может, вкушецу не заплатил, или украл что-нибудь, или высморкался в храме. Много бывает разных грехов.
– Их надо всех освободить! – сказал Пашка.
– Смотри, какой смелый! – улыбнулась Речка.
Когда плот подошел к берегу, люди в лиловых рясах распахнули дверцы шкафа, и оттуда вышел очень худой сутулый человек, одетый так же, как остальные жрецы, только на голове у него словно корона сияло золотое солнце.
Жрецы склонились перед ним.
– А почему у них лица закрыты? – спросил Пашка.
– Потому что они вкушецы звезд и ночи. И никто не должен видеть лица ночи.
– Слава тебе, знаменитый Клоп! – сказал горбун.
– Почему ты задержался? – спросил главный жрец. Голос у него был глухой, потому что он говорил сквозь чадру.
– Навожу порядок среди моих рабов, – сказал поклон Таракан.
– Хорошо, что я тебя догнал, – сказал жрец. – Надо поговорить.
– Слушаю и повинуюсь. – Горбун протянул руку, чтобы помочь жрецу сойти на берег.
– Отойдем, – сказал Клоп Небесный. – Чужие уши не должны слышать наших высоких бесед.
– Воистину, – ответил Таракан.
– Клоп с Тараканом, – фыркнул Пашка. – Смешно!
– Никто не думает, что это смешно. А кто подумал, уже умер, – сказала Речка.
Горбун в полосатом наряде и лиловый жрец с солнцем на голове пошли к кустам. За ними, на некотором отдалении, последовали стражники
