style="font-size:15px;"> – Потому что помники крадут детей.
– Так это же плохо!
– Это хорошо, – уверенно сказала девушка. – Они моего брата украли. И меня украли. Только я вернулась.
– Убежала? – спросил Пашка.
– Нет. Я подглядчица, – сказала Речка.
Пашка ничего не понял. Речка прошептала:
– Я вылезу наружу, посмотрю…
– Осторожнее, – сказала Ирия.
– Я очень осторожная, – ответила Речка и выбралась из пещеры.
Алиса смотрела ей вслед. Девушка проползла между кустами и замерла, прислушиваясь.
В кустах возник какой-то шум.
– Осторожнее! – прошептала Алиса.
Но девушка поднялась и пошла навстречу шуму.
Из кустов вышел ее отец. Он хромал, голова была разбита, бровь рассечена, струйка крови стекала по щеке.
– Отец! – побежала к нему Речка. – Они тебя совсем замучили!
– Ты жива! – обрадованно воскликнул перевозчик. – А я уж не знал, что думать.
Девушка сорвала лист с куста и стала вытирать отцу щеку.
– Негодяи! – говорила она. – Они за это поплатятся.
– Не надо так говорить. – Перевозчик опасливо оглянулся. – У них везде уши.
– Не бойся, недолго осталось терпеть.
– Нет, не говори так, не говори!
– Вылезайте. – Девушка обернулась к пещере. – Они уплыли.
– И так серчали, – сказал перевозчик, увидев, как его гости вылезают из-под земли и отряхивают с комбинезонов грязь. – Так серчали, чуть меня не убили. Я им сказал, что у нас здесь странная птица завелась – кричит, словно человек чихает.
– И поверили?
– Может, поверили, может, не поверили, откуда им знать, что в лесу водится. Но спешили сильно. Им в Город надо.
Когда все вышли на берег, то увидели, что плот Клопа Небесного и «корыто» горбуна уже отплыли довольно далеко.
– Я выведу их наверх, – сказала Речка отцу. – И вернусь.
– Нет, – сказал перевозчик. – Я с тобой пойду. А то ты опять в лесу пропадешь. Сколько мне одному бедовать?
– Не бойся, я вернусь, – сказала Речка. – Мне здесь до вечера сидеть, смотреть, кто по реке плывет. Вечером уйду. Так договорено. Так что ты оставайся. Если без меня кто проплывет, запомни и все расскажешь.
– Ты их далеко не води, – сдался перевозчик. Глаз у него распух, на щеке ссадина, он стал еще страшнее, чем прежде.
– Не бойся, – снова повторила девушка.
– Ты одна у меня осталась! – горестно сказал перевозчик.
Когда они забрались на крутой обрыв и, переводя дыхание, поглядели вниз, хижина перевозчика показалась им махонькой, игрушечной, а сам Синий Нос, что стоял рядом, задрав голову и стараясь разглядеть дочь на обрыве, был ростом чуть больше муравья.
Лес в том месте подступал близко к обрыву, и от него тянуло сыростью, влагой, тусклым запахом мхов и грибов.
Речка долго
