говорил на нидерландском, знал Хольгера, услышав его имя повел себя так, как будто увидел, как машина возвращается. Да. Все сходилось. Кроме одного: зачем, ну вот зачем герру Хольгеру, выбрасывать своего най? Хочешь избавиться – уничтожь. Будь милосердным. А выкидывать в безлюдных горах, в чужой стране, где он даже заговорить ни с кем не сможет, не сможет прокормиться – необъяснимая жестокость. Бессмысленная.
И он, этот мальчик, даже не знал, что может спрыгнуть с обрыва, чтобы сбежать от венаторов. Что ничего с ним не случится от падения с высоты в несколько десятков футов. Хотя, может, конечно, он так испугался, что даже не думал, как спастись. Просто бежал и все. У молодых вампиров человеческие инстинкты путаются с мертвецкими, поэтому молодняк и гибнет без присмотра, столкнувшись с любой опасностью.
– Тебя как звать-то? – с этого, наверное, надо было начинать, но Заноза верный большинству своих английских привычек, предпочитал не спрашивать имя собеседника, и не называть свое, если только к этому не вынудят обстоятельства, – давай не будем спешить, разберемся во всем по порядку.
Он обернулся к Эшиве:
– Ты сколько человек ему отдала?
– Двух женщин. Кровь у него старая, одной было бы мало. Он «поцеловал» одну и чуть до смерти не заел. Пришлось отгонять. У второй взял уже немножко. И добавки не попросил. Ну, или, попросил, а я не поняла. Может, ему двоих и достаточно?
Эшиве хватало на ужин одного человека. Хасану тоже. Отсюда и «свидания». Занозе, чтобы восполнить потраченные на пробуждение силы, нужно было «поцеловать» минимум троих. Старая кровь диктовала свои правила. У этого парнишки кровь тоже была старой, хоть и не настолько, чтобы съедать по три живых каждый вечер. Двое? Да, возможно.
– Я Тидеман… – парень запнулся, потом добавил: – Зиттинг. Тидеман Зиттинг.
– Ок. Я Заноза. А имя этой леди – Эшива. Тидеман, тебе хватило двух женщин?
Если бы мертвые краснели, Тидеман залился бы краской по самые уши. При других обстоятельствах это позабавило бы, но сейчас Заноза, ощутивший те же смущение и недоумение, понял, что начинает злиться. Не на мальчика – храни Аллах злиться на ни в чем не повинных детей – на его ратуна, кем бы он ни был, Хольгером или любым другим голландцем. Какого ж хрена он, сволочь, не научил своего най чувствовать себя вампиром, а не человеческим детенышем?
– Хватило тебе крови из двух женщин? – может, так будет понятнее? – Сколько ты обычно съедаешь по вечерам?
– Сколько приведут. Иногда одного человека, иногда десятерых, бывает по-разному. Господин Хольгер может нам дарить сколько угодно людей. Он очень могущественный.
Значит, все-таки, Хольгер. И значит, Тидеман не знает, сколько крови ему нужно, чтобы утолить голод. Даже этого не знает. Похоже, по мнению Хольгера, най достаточно научить «целовать». А остальное приложится. Или – не понадобится. Если оставлять их в безлюдных горах на добычу венаторам.
Использовать
