люди могли быть живы – смеяться, улыбаться, что-то усердно планировать, – а через часы или даже минуты могли стать всего лишь бездыханными трупами на обочине чужой жизни. Смерть – это страшно. И она непредсказуема. Я этого тогда не понимал, я был другим: наивным и верящим в мечты – думал, что все в нашей жизни поддается планированию. Эшли все это время была рядом, поддерживала меня так же, как и всегда, когда я нуждался в ком-то, кто бы мог заглушить зарождающийся внутри гнев – ярость, прожигавшую насквозь, выжигавшую душу и доводившую до крайнего изнеможения. Кто бы мог подумать, что у сердца тоже может быть жажда? Только в моем случае оно вожделело к крови, требовало найти виновника и провести самосуд. Это была моя семья, моя битва – я желал материализовать причину случившегося, потому что не верил, что такова судьба, не верил, что все произошедшие было предписано кем-то свыше. Каждая гребаная клетка души желала пойти в бой и поразить любого, кто бы встал на моем пути. Я хотел найти правду, только вот она была очень призрачной и недостижимой – я лишь недавно сумел с этим смириться. Теперь я понимал, что такова жизнь: никто не вечен, смерть – это норма жизни, ее естественное окончание, как и рождение – начало. Терять нормально… Но вот слишком трудно, когда в итоге вся твоя распланированная жизнь летит к чертям по всем фронтам.
Семья… Семья, которой больше нет. Никого нет. Ни той семьи, что была, ни той, что могла бы быть создана. Прежде казалось, что вся моя жизнь распланирована на десятилетия вперед: ипотека, работа, жена, дети – никто и подумать не мог, что наши с Эшли жизни когда-либо разойдутся в разные стороны.
И вот это случилось… Но самое ужасное состояло в том, что именно сегодня за ужином – я так и не отменил бронь во французском ресторане – я хотел сделать ей предложение выйти за меня, собирался сделать тот самый важный шаг к созданию семьи собственной. Этот день должен был стать знаковым: должен был ознаменовать собой конец старого и начало чего-то нового, чего-то прекрасного – новой вехи в наших непростых судьбах. Золотое кольцо с бриллиантом, которое я планировал надеть на ее палец, до сих пор лежало в бардачке моей черной «Тойоты».
События последнего года дали мне ясное понимание того, что близкого человека – неважно, умрет ли он или просто уйдет, – потерять куда легче, чем нам кажется, и произойти это может в любую секунду. Тогда, когда, поверьте, вы ожидаете этого меньше всего. Вас предадут, люди или боги, но так происходит всегда. Именно так всегда и случается – нет ничего по-настоящему надежного: души хрупки, а жизни временны.
Оторвавшись от своих мыслей, выглянув в окно, сквозь снежную завесу я попытался разглядеть, откуда же с нарастающей силой доносился громкий пугающий гул сирен приближающихся машин. Квартал накрыло оглушительным криком полицейского, усиленным с помощью громкоговорителя. Тот требовал кого-то остановиться, но, судя по всему, его требования оставались
