поэтому я не тронулась с места. Я готовилась услышать то, что заставит меня смягчиться и на время забыть о нашем споре.
– Диана?
Постояв ещё несколько секунд, я подошла к нему и села рядом. Дилан взял мою ладонь и положил к себе на колени.
– В жизни я избрал тактику «за своих – против чужих». Все мои усилия направлены, чтобы жизнь моих близких была как можно безопаснее и лучше. Я для себя чётко определил, кто для меня свой, а кто чужой. Я с тобой честен и я забочусь о тебе. Все мои действия – для того, чтобы сберечь тебя и нашего будущего ребёнка. Так определи и ты для себя, кого ты считаешь своим. Только не ошибись.
– За что ты так ненавидишь Ирму?
– Даже если бы она не была пешкой Филина, у вас было бы мало шансов убить его. Я узнал его адрес, проверил охрану и прочее и скажу тебе точно: у тебя не́т шансов.
– Это правда? Тогда как убить его? Взорвать?
– Во-первых, взрыв – это слишком шумно и опасно, во-вторых, убийство должно быть незаметным и без лишних следов.
– У тебя есть план?
– Да. Но ты думай, прежде всего, об экзаменах. – он сменил тему разговора. – Наша фирма занимается строительством не только зданий по заказным проектам, но и жилья для членов клана. Благодаря нам беженцы из Верхнего Волчка обрели новый дом. Как ты считаешь, это достойный смысл жизни?
– Да. – ответила я с недовольством, понимая, к чему клонит Дилан.
– Твоя роль заключается в том, чтобы родить ребенка и стать первоклассным хирургом. Сколько экзаменов у тебя осталось?
– Три. – соврала я.
– Вот и хорошо, потом мы придумаем что-нибудь на твой день рождения. А теперь спи, доброй ночи!
Возможно это странно, но больший страх я испытывала от мысли, что столь яркие события в моей жизни перестанут случаться и жизнь превратится в обычную человеческую рутину с ежедневной стиркой грязного белья и пакетом печенья вечером возле телевизора.
«В кого Дилан хочет меня превратить?» – недовольно вопрошала я.
Для меня невиновность Ирмы была несомненна, у неё был миллион шансов убить меня, пока мы гуляли вдвоём: подсыпать ад в чай, толкнуть под автобус, с конце концов, но ничего подобного не было. А когда я вернулась из плена, австрийка даже заплакала от радости. Я была уверена, что все нестыковки относительно её поведения легко объяснимы. А Дилан – параноик, не терпящий, когда что-то решается без него.
Ещё один, предпоследний, экзамен был сдан, причем сдан снова на «отлично», сразу после него я направилась навестить Захара.
– Привет! – я потянулась, чтобы обнять его.
– Привет…
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Ходить ещё не могу, только на костылях. Я прочитал твою записку, спасибо.
– Выглядишь гораздо лучше. А я на выходных ездила в Нижний Волчок, мы полностью подготовили комнату к твоему приезду, так что тебя ждут! Ориентировочно
