пирожных, мы предались дурачествам, понаделали гору безумных фотографий с кривляньями и гримасничаньем. Мы гоготали на всю улицу и ни на кого не обращали внимания. На целый час я забыла, что я – это я, и что меня ждёт смертоносный марафон на выживание и тщательная подготовка к нему.
Улыбка сползла с моего лица, как только я ступила на порог дома. Атмосфера витала та ещё. В комнате горел свет, Дилан вышел ко мне в прихожую.
– Я отвезу вас завтра в Нижний Волчок.
– Да? Зачем? – поинтересовалась я, уже зная ответ на свой вопрос.
– У меня там свои дела.
– Хорошо. Я позвоню Ирме, скажу, что мы заедем за ней. Как прошёл твой день?
– Нормально. – ответили мне ледяным тоном.
– И всё?
– Да.
Похоже было, что в нём зарождается нечто нехорошее. Он старался не давать мне играть с ним. Я не рассчитывала, что он придумает нечто изобретательное, но начала продумывать варианты действий в разных ситуациях.
Дилан обозначил между нами чёткие границы.
Перед сном мои гормоны снова разбушевались, мне захотелось его ласки. Да, моё внезапное желание выглядело нелепо, и всё же природная дерзость не позволила мне подавить его.
– Перестань, пожалуйста. – отстранил он меня от себя.
– Т-с-с… – я почти легла на него, пытаясь придвинуться к его лицу ближе. – Я хочу тебя.
Он схватил меня за плечи и чётко так произнёс:
– А я тебя – нет. – каждый звук его слов звенел у меня в голове: настолько доходчиво это было сказано.
Да, я знала, что мой внутренний зверь где-то близко, знала, что, стоит меня хоть немного раззадорить или разозлить, оно случится опять.
Кости моего черепа зашевелились, я уже понимала, что теперь на Дилана смотрит моё второе лицо.
– А теперь? Хочешь? – моя здоровая рука вцепилась в его горло и сжалась.
– Чёрт, Диана, ты невыносима. – он бросил на меня уничижительный взгляд и не отводил его, пока я не отпустила руку.
– Это нервное… – опомнилась, наконец, я.
– Называй свою шизу, как хочешь. – сказал он и отвернулся.
Приснился дурацкий сон о том, что никак не получается уснуть, как будто кто-то постоянно меня тормошил. Эта ночь, как и все за прошедшие две недели, была скупа на сладкий сон. Грядущее изводило меня предчувствиями и различными гадкими мелочами, словно весь мир пытался доказать мою неправоту.
Утро застало меня не в лучшем состоянии, тошнота в горле не позволяла собираться быстро, я ползала, как черепаха. Выехали мы на полчаса позже запланированного.
Ирма села в машину со своей европейской улыбкой, я перелезла с переднего сидения к ней. Дорога предстояла долгая.
– Не была там целую вечность…
– Вечность? –
