ним полдня.
Рита записывала каждый шаг, пробовала на вкус каждую стадию.
Я знал, что она теперь будет готовить это для меня.
Сейчас женщины уехали по магазинам, сын ушел к приятелю в соседний подъезд, а мы с Сергеем счастливо сидели за столом, пили водку, закусывали королевским супом и блаженствовали, как два бухарских эмира.
Причину своего блаженства я знал; классический французский суп в исполнении наших жен был выше всех похвал.
Но почему так искрился счастьем Колманович, которого этим супом кормили регулярно, я понять не мог.
– Будем, Саня!
– Будем, Серега!
Мы выпили еще.
Счастье плавало вокруг меня, как этот самый суп.
– Мы все большие молодцы.
– Я тоже так думаю.
– И наши жены и мы с тобой.
– И мы с тобой, Саня. Но все-таки жены – больше.
Я повернулся к двери.
Квартира была пуста, но я увидел жену – тоже счастливую в предвкушении того, чем начнет заниматься без мыслей о водосчетчиках и стиральной машине.
И тут же увидел Ирину.
В одном переднике она была, конечно, ужасно хороша.
Я понял, что хочу ее до потери пульса.
– Ну что, Сергей, строим дальнейшие планы?
Странно улыбнувшись, Колманович промолчал.
– Дед с бабкой отдохнули, Колю сплавим нахер в ближайшие выходные.
– Нет, Саня. Сплавлять никого не надо. Ни на хер, ни в другое место.
– А что так?
Я не понимал, что он имеет в виду, ведь мы только что говорили, какие все молодцы.
И говорил он сейчас без капли досады, естественной в такой ситуации.
– Ирка непригодна для сплава.
Сергей улыбался и улыбался, а я так не понимал.
– А в одну сторону будет уже не своп, а блядство.
– Согласен.
Последнее утверждение показалось верным.
Я опять налил водки.
Так вышло, что мы не встречались с того дня, когда Ирина до вечера проходила в черных чулках, надетых специально для меня, и я не ориентировался в ее месячных.
Причина была ясной без слов.
Выпив, Колманович улыбнулся еще раз.
– Ирка беременна.
– Беременна?!
– Да.
Я вспомнил все, что происходило между нами.
Срок, несомненно, был малым, все висело на волоске, Ирине стоило беречься от всего, любые отношения с ней вышли за рамки допустимого.
Это не подлежало сомнениям, поскольку являлось жизненной необходимостью.
Мне хотелось сказать массу слов.
Порадоваться за Ирину, за Сергея и заодно за всех нас.
Сказать, что ради этого стоит жить.
Что мы четверо в самом деле очень большие молодцы и «своп», организованный женой, был устроен не зря.
Но говорить лишнего не стоило.
Я
