защищают обе стороны. Но здесь, во Фростмарше все смешалось – эрнистирийцы, риммеры и эркинландеры. И люди здесь говорят на смеси разных языков. Они помнят кровную месть, уходящую в историю на сотни лет, но разговаривают так, что их предки пришли бы в ярость, если бы их услышали.
– Не нужно шутить о Норнфеллсе, – сказал сэр Порто. – Тебя не было в Наккиге. Ты не видел… и не слышал, как они поют сладкими детскими голосами, продолжая убивать и умирать.
– А я и не шучу, – заявил Астриан. – Бог даровал право Белым Лисам оставаться на севере, где им самое место. Но другие народы Светлого Арда перемешались, точно расплавившийся воск разноцветных свечей. Скоро не будет никакой разницы между риммерами и эрнистирийцами или между лордами Наббана и варварами тритингами. Это проклятие мирного времени.
– Мир не проклятие, – вмешался старый Порто.
– Я бы хотел совершить деяния, достойные принца, – печально сказал Морган, наблюдая, как еще одна кучка монет исчезает в кошельке Астриана. – Не в большой войне, возможно, но прошло два десятка лет с тех пор, как мы сражались с тритингами, и я не вижу никакой угрозы, на которую мог бы надеяться. Сейчас плохое время для молодых.
– Порто скажет тебе, что для молодых не бывает плохого времени, – сказал Ольверис, находившийся в дальнем конце палатки. – И еще он скажет, что не бывает хорошего времени для старости.
– Я способен сам за себя говорить, – вмешался высокий рыцарь. – Я не настолько древний и не настолько пьяный, чтобы меня следовало толковать как жителя острова Наракси. – Потом его лицо помрачнело. – Тем не менее Ольверис прав.
– О, я так и думал, – заметил Астриан. – Люди не слишком хорошо распоряжаются долгим миром. Кто-то обязательно найдет повод для ссоры.
– Я могу только молиться, чтобы ты оказался прав, – сказал Морган. – Ха! Посмотрите на этих красоток – пара повозок с элем! Вот мой выигрыш. – Он сгреб монеты, но одна упала и покатилась по темной земле.
Морган опустился на колени, чтобы ее отыскать.
– Если честно, ваше высочество, мне немного наскучили кости, – сказал Астриан.
– Конечно, ведь я начал отыгрываться! – Морган торжествующе выпрямился, держа укатившуюся монету в руке. – К тому же чем нам еще заняться? Ночь в разгаре, а ты сам сказал, что вино закончилось.
– Может быть, – сказал Астриан.
– Может быть? – Морган состроил гримасу. – Любой ответ, кроме «да», звучит отвратительно, потому что я с радостью выпил бы еще.
Сэр Порто зашевелился.
– Я восхищаюсь вашим желудком, молодой господин. Наверное, он достался вам по линии матери. Насколько я помню, ваш покойный отец никогда не пил ничего крепче слабого, сильно разведенного вина… – Его глаза округлись от огорчения. – О, ваше высочество, простите меня. Я забыл о том, какой сегодня день.
– Глупец, – сказал Ольверис.
Морган потряс головой,
