куды велишь ехать. Мы – в кремле.
– К князю, к князю поезжай, – отвечает митрополит, вытаскивая ноги в катанках из-под соломы.
Князь встретил его в проходе. Худой, от этого показался Алексею высок ростом. Они обнялись. Щекой митрополит почувствовал, как горит его тело.
– Пошли. – Иоанн обнял владыку за талию и повел в светлицу. Дорогой сказал: – Благодарен, владыка, тебе за то, что с дороги заехал ко мне. Вот и отобедаем. Я вот… прихвариваю. Все собираюсь, как ты, друзей проведать.
При этих словах митрополит вздохнул.
– Что, – оживился Иоанн, – кое-кто замышляет отсечься от нас. Знаю, владыка, что ждут моей смерти. Но…– он остановился, – не дай, богом прошу! Не позволь рушить им Русь.
Владыке показалось, что князь шатнулся. Он осторожно обнял его за плечи. Так и вошли они в светлицу.
Митрополит подошел к красному углу и опустился перед иконами на колени. Помолившись, он поднялся.
– Пошли! – Владыка указал на стол.
Иоанн взял колоколец и звякнул в него. Тотчас появился служка.
– Будем кормить дорогого гостя? – сказал он и повернулся к усевшемуся владыке.
Сел сам.
– Что хорошего, владыка, привез? Чем порадуешь?
Лицо митрополита посуровело, брови сошлись на переносице.
– Не хочу вводить тебя в заблуждение, великий князь: привез хорошего, да мало. – Владыка замолчал, наверное, обдумывая, с чего начать. – Не удалось мне убедить преподобного быть моим преемником.
Эти слова ошарашили князя.
– Как? Не согласился?
– Ни в какую! – с горечью произнес владыка.
– Да! Святой он у нас человек, – сказал князь.
– Сильно святой! – В этих словах митрополита князь уловил обиду.
– Не серчай, владыка, на него, – сказал князь, – служа Богу, как он, скольких тот укрепляет в вере к нему. Щас вся земля к Богу тянется. А это ли не крепит Русь. Чую, стоит она перед великими событиями. Вот Бог благословил князя да боярина на поиск Христовой чаши. А для чего он ето делает? Все для Руси! Спит и видит ее свободной.
– Для етого, князь, стараемся и мы все, – заметил митрополит.
– Вот общими-то усилиями, бог даст, и будем свободными. Жаль только етова не увижу.
– Бог милостив! – сказал митрополит. – Все могет быть!
– Неет, владыка, неет! Чую… Ты уж мойво Митьку поддержи.
Митрополит ответил:
– Для етова и стараюсь.
Тут стали заходить слуги и заносить разные явства. Выловив момент, когда они остались одни, Алексий сказал:
– Боюсь я, как бы Олгерд, пронюхав про нашу слабость, не попробовал бы гостем нежеланным явиться на Русь.
В это время вновь зашли слуги с подносами. Расставив
