отдал приказ атаковать. Первая группа сделала всё правильно, но бой перешёл в ближнее столкновение и затем… всё стихло затем. Тогда Конструктор принял решение войти в Башню самому. Его охранять вызвались добровольцы.
Сделав первый же шаг внутрь, демон наступил в кровь, поскользнувшись. Один из воинов поддержал Конструктора и тот, подняв взгляд на внутреннее помещение, застыл.
Весь рабочий зал Башни утопал в крови и ликре. Они находились повсюду, всё ещё истекая из отрубленных конечностей и выпотрошенных тел.
Демону потребовалось несколько секунд, прежде чем он справился с собой и заговорил.
– Здравствуй, – сказал тихо Конструктор, обращаясь к Оружейнице.
Она сидела на корточках возле одного из мёртвых тел и с наслаждением высасывала спинной мозг из верхних позвонков поверженного воина. Этим она утоляла многовековой голод, в котором её держали почти с самого пришествия.
– Здравствуйте, мастер, – отозвалась она, подняв голову и оставив свою пищу, – я благодарю вас за этот подарок. Мой муж никогда не умел становиться настолько сладким. Он слишком ладил с болью, вероятно. Жизнь казалась мне такой пресной, пока вы не взяли его под свою руку Храм.
Конструктору содрогнулся от её слов, но тон, с которым она произнесла их, показался ему очень взвешенным, если не приветливым. Тихое, полное уверенности в себе спокойствие, которого он никогда прежде не видел в имевшей обыкновение позвякивать бубенцами в заколках Оружейнице, сейчас пугало демона. Конструктора пугал блеск Луны на латах его телохранителей. Иррационально, затрагивая что-то глубоко в его сердце, напоминая игру теней в механической роще, пугал.
– Если, – демон сделал паузу, но затем взял себя в руки, – если ты закончила трапезу, светлая госпожа…
– Нет, – улыбнулась Оружейница, – далеко нет, но многие из тех, кого вы прислали мне в подарок, ещё живы. Хорошо, когда страдание перед смертью длится несколько часов. Совесть и устав не позволят никому из них закричать и сделает ещё слаще…
– Ты нужна своему мужу, – оборвал её Конструктор, процедив слова сквозь сцепленные зубы. Он почувствовал влагу внутри ботинка – это кровь и ликра, разлитые здесь, промочили обувь, – его жизнь в большой опасности, и я не знаю… не знаю, где он сейчас и как его искать.
В силу заключённого брачного договора Оружейница имела право однажды прийти к Ювелиру, где бы он ни находился, и Конструктор видел в этом последнюю возможность помочь ему.
– Что мне до этого? – спросила Оружейница, поднявшись и неспешно подойдя к телу Зимы. – Мой муж загадал желание, и, выполнив его, взамен я получила свободу. Это честно. Вы знаете честность?
– Да, – согласился Конструктор как мог терпеливо, – я знаю честность.
– Тогда почему вы смеете не уважать решения моего мужа и вашего брата, господина Храма?
– Ты не смеешь…
– Ювелир покинул
