что ж, – хищно улыбнулась Оружейница, быстрым движением взяв оба меча, рядом с которыми она всё это время держала пальцы, – я возьму себе Храм, потому что он прекрасен, как ваши губы, а я, пусть даже мне придётся отсечь вашу голову, я всё равно поцелую вас в губы!
Новые воины ворвались в Башню серебряной лунной волной. Они напали все как один под последний крик Конструктора:
– Убейте! Убейте кто-нибудь эту женщину!
Глава 1
Я, очень тёмное место, поездка и город, которого нет
Перед самым пробуждением я опять видел Зиму. В одном из тех ясных, хотя и сюрреалистических снов, что рождают в вас чувство зноя, хотя вашему телу совсем и не жарко. Я испытывал какое-то ощущение подавленного желания эротического толка. Я видел Зиму где-то на краю… утёса, может быть, или высокой башни. Шел мокрый снег, а, может, изморось или, может, всё укрывал плотный туман. Водяной завесой был я сам, и я… пытался обнять мою Зиму. Я пытался от чего-то её спрятать, а потом… хрустальный купол Бирюзовых Сводов дал трещину, и весь океан упал на нас.
Я очнулся, дёрнувшись, и почти сел с перепугу, но потом ко мне вернулось самое обычное на свете желание продолжать валяться и никуда не вставать. Я лёг обратно, всё ещё не осознав где я и кто, пытаясь вернуться в приятный полусон, но потом понял, что лежать неприятно, нежиться негде, а чуть позже понял, что замерз.
Медленно восстановив в памяти последние воспоминания, я сделал вывод, что мы не в Храме (голые влажные камни, где я лежал, очень вряд ли могли оказаться Храмом, если только он не развалился весь до основания). А если мы не в Храме то, видимо, Лири всё же удалось переместить нас туда, где предположительно находился Ювелир, когда на него напала Тень…
Тень! Я вскочил, подумав о ней, но вслед за этим неприятным озарением вспомнил, что никого здесь нет, поскольку Тень убил Ювелир. Откуда я это знал? Помнил это место, этот мрак, запах сырого камня и почти слышал мужской голос, звучавший из тьмы, но почему? Потому что мне это приснилось? Очень глупо считать, что здесь безопасно только потому, что впечатления последних дней сложились в один слаженный сон. Я перевёл дыхание, осознал, в какой я ипостаси, и помахал руками, чтобы согреться.
Температура тут, нужно сказать, освежала: в воздухе пахло сыростью и землёй. Стояла темнющая темень. Такой уровень непроглядности словно бы сам собой достаёт блокнотик и предлагает вам список того, что вы всегда хотели сделать, но стеснялись. Вот я бы поел.
Сон быстро растаял. Напрягши мозги, я вспомнил события, предшествовавшие нашему бегству из Храма, и начал уже беспокоиться о Лири, но почти первым же движением наткнулся на что-то лежащее на полу, и, нагнувшись, нащупал её руку. Удивительно, какие грубые у неё оказались пальцы и какие неестественно холодные. Как у трупа, наверное, не меньше. А потом я понял, что это и есть рука трупа. Я даже не понял, что почувствовал в тот момент: то ли как волосы шевелятся, то ли
