а коли была слепая и самодостаточная толпа заискивающе расторопно раскрепощена всеми теми бестрепетно благими, суровыми воззваниями, то вот именно тогда тот наспех оседланный народ еще столь непременно окажется только-то и всего, что явно способен на одно лишь никем ранее и не слыханное насилие над всем тем вчерашним (для него лично) отвратительно несуразным прошлым.
14
И люди при этом более чем безотчетно могут всем сердцем своим разом возненавидеть друг друга.
А как же еще оно могло быть иначе, коли толпа, отчаянно возлюбив воспламеняющие души идеи, стала черства и полностью равнодушна буквально ко всяческому чужому горю.
Все старые мысли и чувства были теперь, казалось бы, навсегда так мертвы.
И произошло это нынче именно от одного лишь совершенно безбожного отсутствия всяческого взаимопонимания промеж людьми на почве нынешней сколь явной их отныне вот буквально вездесущей фракционности.
И это именно она и разрушила ту некогда доподлинно так существовавшую основу для обоюдной и весьма уж всецело существенной взаимоподдержки…
Причем речь тут идет именно о факторах, столь жизненно необходимых для всякого нормального функционирования явно ведь и впрямь нисколько непростых механизмов всего общественного бытия.
Суровое одиночество народа, как и постоянное его обкармливание сладкой патокой восторженных лозунгов, вовсе-то ни в чем и близко не поспособствовали возникновению царства сладких и волшебных снов.
И совершенно зря о нем до чего трепетно и бойко во сне и наяву грезили люди, попросту совсем отшатнувшиеся от всей той кучи житейского навоза, что в принципе и должна была еще послужить наиболее подходящим исходным материалом для… истинного светлого будущего.
15
Над интеллигентным обществом дореволюционной России всегда крайне так неправо царило явное незнание самых элементарных законов общественной природы.
И незнание это было принципиальным, последовательным и до самого конца во всем уж бестрепетно исключительно пунктуальным.
А между тем именно это в конечном итоге и повлекло за собой более чем никчемную, неуемную и крайне кичливую риторику, напыщенно и громогласно призывающую к самому скорейшему распутыванию до чего не в меру громоздкого гордиева узла немыслимо долгими веками нисколько не решаемых российских проблем.
16
А между тем двигать вперед всеобщий духовный прогресс явно уж следовало именно что безо всякой той сколь совсем не в меру возвышенной над всем этим безыдейным миром сущей суровой упоенности.
Поскольку именно на данной почве и возникла затем та социальная философия, что довольно-таки искренне весело взяла себе за труд фактически полное обезличивание всего того довольно повседневно окружающего нас мира, оставив ему одну лишь плохо и исключительно
