один поворот – и вот пункт назначения. Издалека я почувствовала прелый запах сена, однако совсем не затхлый. Наоборот, он добавлял участку МакКонноров некое деревенское очарование, которое мне ранее не приходилось наблюдать ни в одном доме. Да и Бронвин не была лишена какой-то незазорной простоты, поэтому находиться здесь, с этими людьми мне как ребёнку было не то что не страшно, а даже по-своему приятно.
В сарае-курятнике был полный аншлаг. Куры, казалось, были повсюду, они обступили меня стеной, когда я, спрыгнув с ограды на мягкую соломенную подстилку, зашла проверить, как у них дела. Одни просто выжидающе буровили меня янтарными дисками глаз, видимо, в надежде на свежую еду. Иные начинали клевать носы моих зелёных, как клевер, резиновых сапожек. Я засмеялась от щекотки и опёрлась на низенькую дверь с защёлкой, которая отделяла курятник от собственно сарая и заодно внешнего мира.
– Отчего же вас нельзя выпустить погулять? – высказала мысль вслух.
Куры в качестве ответа озабоченно закудахтали и встряхнули мясистыми, лоснящимися перьями.
– Резвиться бы вам, как и всем другим животным, – меж тем продолжала я. – Вот мы, люди, свободные, а между прочим тоже животные, так папа говорит. А вы ведь на нас похожи, вон даже на двух ногах ходите. Так почему я сейчас могу сбегнуть, куда вздумается, а вас тут держат, а?
Внятных слов со стороны птиц снова не последовало, поэтому мне оставалось только во второй раз перемахнуть через заборчик и вспомнить наконец, зачем я вообще сюда пришла.
Он был тут. Так близко я видела мышь в первый раз в жизни. Дома из-за маминой любви к чистоте обычно даже в воздухе не висело ни пылинки, поэтому то, что в нашем доме грызуны не водились, было очевидно. Но в том сарайчике я впервые познакомилась со своей будущей любовью, с ангелом моей ребяческой души. Крыска, такая большая, серенькая, с длинной гладкой шёрсткой и тоненькими, вечно дрожащими усиками, сидела в довольно просторной самодельной клетке. Зверёк по-хозяйски уложил похожий на удава розовый хвост рядом с собой и глазками-бисеринками лениво наблюдал за моими перемещениями. Правда, было похоже, что он совсем не настроен со мной общаться, таким снисходительным взглядом смеривала эта крыска всё окружающее пространство.
– Эй! – я тихо, чтобы не спугнуть, позвала животное. То дёрнуло ухом и повернуло симпатичную мордочку в мою сторону, мол: «Я слушаю, говори».
– Меня Мёрфи зовут, а ты кто будешь? – имея печальный опыт общения с братьями нашими меньшими минутой ранее, я приняла решение даже не дожидаться ответа. – Я очень мышей люблю. Поэтому ты меня не бойся, кошке не скормлю, и сама не съем, – после недолгой паузы я заметила-таки, что собеседник мой опять же не свободен. Но если насчёт кур у меня ещё имелись кое-какие соображения, то здесь уж я посчитала клетку чистой воды несправедливостью. – И тебя взаперти держат? Но зачем? Разве не прелесть, когда можешь пойти, куда хочешь? Почему вас всех так любят запирать в четырёх стенах? Мы ведь так даже познакомиться
